В коворкинг-центре GroundZero на очередной панельной дискуссии «Лаборатории бизнеса» собрались представители самой благородной профессии, чтобы обсудить накопившиеся за много лет проблемы, определить первостепенные задачи, стоящие перед системой.
Своим мнением поделились заместитель министра народного образования и председатель Ассоциации частных школ Сарвар Бабаходжаев, директор школы «Лидер» Феруза Нариманова, руководитель Центра развития и профориентации MyWay Вячеслав Кан, руководитель частного образовательного проекта Study Smart School Виталий Ким.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Каждый из экспертов занял определенную нишу. Study Smart School входит в сегмент доступного образования, обучение стоит 250 тыс. в месяц. Всего в проекте более 500 детей.
Школа «Лидер» занимает средней и немного выше сегменты. Это шестидневный полупансион стоимостью 2,4 млн сумов. В начальной школе обучаются 300 детей, в средней — 280. При этом 10% из них — мальчики и девочки из уязвимых семей — обучаются бесплатно, а дети с особыми нуждами оплачивают 50%.
Курсы профориентационные в MyWay стоят для детей до 14−15 лет 1,1 млн сумов, 17−18 лет — 1,26 млн сумов. Также есть экспресс-тестирование, которое позволит получить определенные данные всего за час.
Самый крупный сегмент, несомненно, у Министерства народного образования: более 5 млн человек получают бесплатное обучение, о чем напомнил представитель ведомства Сарвар Бабаходжаев.
Как оцениваете текущее состояние образования в стране?
Сектор народного образования — один из самых больших: почти 10 тыс. школ, более 500 тыс. сотрудников, включая учителей, администрацию школ, работников Министерства народного образования (МНО), более 5 млн учеников. МНО является один из самых больших получателей внебюджетных средств и одним из самых крупных работодателей.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Около месяца назад министерство возглавила новая команда. По словам заместителя министра Сарвара Бабаходжаева, в первую очередь руководство должно определить приоритеты развития:
«Главный вопрос, на который мы хотим обратить внимание в первую очередь, это повышение статуса учителей. В последнее время было много фактов вовлечения преподавателей в деятельность, которая не входит в их обязанности. Это, в свою очередь, плохо отразилось на общей системе», — отметил замминистра народного образования.
Он также подчеркнул, что необходимо системно решить ряд других вопросов. Например, улучшить качество образования, ведь академическая начинка оставляет желать лучшего.
У учебников низкое качество, поэтому сейчас прорабатывается вариант их создания путем предварительного обсуждения содержания учебного материала с общественностью.
Кроме того, в образовательный процесс не активно внедряются IT- технологии, где-то они и вовсе отсутствуют. Порядка 60% школ нуждаются в ремонте, строительных работах, том или ином техническом переоснащении.
Проблема образования актуальная не только для Узбекистана, считает Феруза Нариманова. Мир меняется быстротечно, даже развитые страны думают, как и чему обучать детей.
Исследования в области мозга стали причиной изменения отношения к образованию, системам, подходам. Долгое время считалось, что ребенок — это пустой сосуд, который учитель должен наполнить знаниями.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Научные исследования же показывают, что каждый ребенок рождается с определенным потенциалом. Его нужно просто развивать, причем ненавязчиво, не авторитарно, а находиться рядом и помогать развивать те стороны, которые нужны ему по жизни.
Современные дети думают по-другому, быстрее осваивают технологии: с малых лет уже умеют пользоваться смартфонами и планшетами, напоминает Вячеслав Кан.
При этом система образования осталась старая, советская, она закостенела, не успевает за изменениями, которые происходят во всем мире. Самое главное — в наших школах детей не готовят к жизни. Их заставляют зубрить, когда надо учить учиться.
Про рейтинги школ и определение качества
Критерием качества сейчас являются знания, которые зачастую оцениваются баллами. Ребенок знает, что получит пятерку, если выучит определенный урок. Он зубрит тему, получает оценку, и может забыть все через полчаса. Ничего удивительного: у ребенка была цель вызубрить урок, а не мотивация получить знания, которые ему могут пригодиться.
До сих пор был важен IQ, а теперь на первый план выходит эмоциональный интеллект. В современном мире, если ребенок не владеет гибкими навыками (soft skills), ему будет тяжело учиться, он не сможет осваивать программу. Это извечный вопрос воспитания и обучения — педагоги знают, что эти два процесса должны быть неотрывны друг от друга.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Цель образования у каждой страны разная. В Китае, например, свои ценности, поэтому они в детском саду трехлетнему ребенку дают счет в пределах тысячи.
В Финляндии родители с утра до вечера находятся на работе, в семье зачастую бывает лишь один ребенок, поэтому ему важно получить навыки социализации.
Такой проблемы в Узбекистане нет. Дети растут в многодетных семьях, у них много родственников, с которыми они постоянно общаются.
В нашей стране также нужно четко определить проблемы, исходя из которых ставить задачи. Так прорисуется одна общая цель, стратегия — какое образование будет успешным для детей.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
При этом нужно не забывать, что все разрабатываемые программы, проводимые реформы должны «работать на счастье детей».
«Меня как психолога больше интересует успешность ребенка в плане комфортности его состояния, его физическое и психологическое здоровье, показатели коммуникации, уровень дружелюбности. Это главные показатели (качества системы образования). Жизненные навыки выше знаний, которые ребенок при желании может получить из интернета. Сейчас уже знаем точно, что детей до пяти лет надо научить учиться, поддерживать в них желание познавать новое», — говорит гендиретор школы «Лидер».
На детей наваливается огромное количество образовательного контента. Школы гонятся за престижем и включают в программу максимальное количество предметов.
Такая нагрузка делает детей несчастными — ребятишек буквально загоняют в угол передовыми учебными программами, IT-технологиями. От этого ухудшается их здоровье, садится зрение, мышление превращается в клиповое, ребенок не может сосредоточиться, появляется дефицит внимания.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Все спикеры сошлись во мнении, что среди школ нужно вводить рейтинг. Дух соперничества подтолкнет каждое учебное заведение улучшать качество, креативней подходить к решению проблем.
Работу учителей могут оценивать сами ученики. Такая система давно работает в вузах США, и внедряется уже в Узбекистане.
С одной стороны учитель пишет характеристику на каждого ребенка: сильные и слабые стороны, рекомендации. С другой стороны ребенок ставит учителю оценку. Конечно, в этом есть доля субъективности, но понять в целом ситуацию такая система помогает однозначно.
Рейтинг можно сделать еще перекрестным — то есть не только дети оценивают учителей, но и сами учителя оценивают друг друга. К тому же преподаватели должны быть в контакте с родителями. Образование — это общее дело, в котором роль мам и пап велика.
В Узбекистане пока нет стандартов, определяющих, каким должен быть учитель: уровень образования, личностные качества, модель поведения. Есть образовательные стандарты учебников, оснащения, освещения, санитарных норм. Некоторые выступают против стандартизации.
По мнению Ферузы Наримановой, на начальном этапе, когда нужно разрабатывать программу, выбирать методики, стандарты для учителя тоже должны быть разработаны, хотя бы не жесткие, а ориентировочные.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Вечные кадровые проблемы
В системе народного образования, как и в любой другой, очень мало специалистов. Немного тех, кто готов взять под свое крыло молодые кадры и воспитывать их самостоятельно. Поэтому МНО намерено создать систему профориентации, повышения квалификации, при этом использовать опыт учителей со стажем.
Министерство разрабатывает предложение по так называемой краткосрочной квалификационной подготовке для тех, кто не отвечает определенным требованиям, но хочет преподавать.
Конечно, немаловажную роль играет зарплата. Сейчас она по республике составляет в среднем 1 млн сумов. Все зависит от города (где-то получают и 600 тыс.), от нагрузки, часов преподавания и других критериев. Эту проблему в министерстве тоже планируют решать.
Необязательно учителям платить очень много. Люди, которые идут в образование — специфичные. Ими не движет стремление заработать. Люди, которые работали с детьми, самые счастливые, от этого труда не устаешь, получаешь драйв. От детей учишься, становишься мудрее, постигаешь истину, говорит директор школы «Лидер». Если это хотя бы один раз ощутят молодые педагоги, они не уйдут из этой системы никогда.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Кадровый кризис еще и в том, что опытные педагоги не владеют современными технологиями. Они боятся интерактивных досок, дисплеев. Они сделают всё, лишь бы их не использовать. Они легче справятся с классом на 50 учеников, чем с гаджетом.
«Преподавателям старшего поколения свойственен авторитаризм. А нам нужно партнерство между учителем и учеником. Сейчас роль учителя сместилась — это не человек, который дает знания. Учитель — это мотиватор и навигатор, он должен указать, что учить и вдохновлять на получение знаний. Стереотипное мышление педагогов, которые работали в советских школах, очень тяжело изменить. У меня такой принцип: я беру девочек, которые закончили колледжи. Они обучаемые, с ними легко работать, они быстро находят общий язык с детьми, потому что разница в возрасте маленькая. Сейчас надо упор делать на молодых. Их долго не принимали на работу, поэтому они уходили в другие сферы. Сейчас стоит подумать о том, чтобы вернуть их и начать их обучать», — считает Феруза Нариманова.
Частные школы могут помочь решить проблему образования?
В этот переходный период частные школы могут помочь решить вопросы качественного образования. Иногда госструктуры боятся, что частных школ станет очень много, что приведет к разделению на бедных и богатых. Но, какие бы идеальные условия ни создавались, такое разделение будет всегда. У родителей должно быть право выбора.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Методика и качество преподавания, возможности обеспечения учителей соцпакетом всегда были в частных школах на порядок выше, признал представитель МНО. Частные школы нужны, это один из приоритетов министерства — вовлечь максимальное количество участников в данный сектор.
Частные школы помогут не только внедрить новые стили управления, они имеют больше точек соприкосновения с внешним миром — международные олимпиады, обмен опытом между преподавателями, современные технологии, которые используются в учебном и организационном процессах.
Количество частных школ будет расти. Сейчас их уже по всей республике 62, в одном только Ташкенте более 30.
Привлекая частный капитал в сферу образования, часть учеников уйдут в частные школы. От этого выиграют все: в государственных образовательных учреждениях уже не будет так много детей в одном классе, там появится больше средств, которые можно будет более эффективно использовать, а у родителей будет право выбора.
О семейном образовании, переполненных классах и подготовке кадров
Во второй части дискуссии участники встречи получили возможность задать свои вопросы. Оказалось, есть инициативная группа родителей, которая пытается внедрить в стране семейное образование. Они изучают опыт зарубежных стран, даже неоднократно предпринимали попытки получить разрешения на обучение на дому своих детей, у которых нет проблем со здоровьем.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Сарвар Бабаходжаев пообещал изучить вопрос, взвесить все плюсы и минусы. Но уже сейчас понятно, что главное требование будет к контенту образования и форме оценки уровня знаний.
«Ребенок воспитывается в трех мирах — игрушек, ровесников, взрослых. Чтобы социализация была стопроцентной, он должен в этих трех мирах формироваться. Зачастую домашнее образование указывает на гиперопеку. Дети не получают навыки, которые должны получить до 10 лет. В мире игрушек он учится лидерству, в мире сверстников — тимбилдингу, со взрослыми происходит передача культурных ценностей. Семейное образование надо рассматривать, пробовать в экспериментальном порядке. Но нужно обязательно учитывать психологические особенности детей», — предостерегла Феруза Нариманова.
В ходе дискуссий с аудиторий представитель МНО сообщил, что ведомство создает инспекцию по защите интересов преподавателей. Любой учитель в любой момент сможет туда обратиться и получить в том числе и психологическую помощь.
Учителя в зале затронули также проблему переполненности классов. По регламенту в одном классе должно быть не более 35 учеников. Но это не соблюдается. Этому есть много причин: в радиусе может не быть подходящих школ, учитель заинтересован работать в классе, где много детей, потому что есть надбавки к зарплате.
Эксперты напомнили, что в сингапурских школах тоже по 40−45 учеников учатся вместе, но выбор методики такой, что работают все, и в течение урока один ребенок 17 раз презентует себя. В Узбекистане тоже уже начали использовать такие методики.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
В вузах будущих педагогов не учат менеджменту, они не знают, как управлять людьми. Для них метод управления — крики, авторитаризм. Поэтому очень важна правильная расстановка кадров, подбор руководителей, их обучение.
А система квалификации «нулевая». Люди учатся месяц, государство тратит огромные деньги. В итоге в школы возвращаются разъяренные педагоги. Учителям нужно дать право выбора, чтобы они тратили деньги, которые выделяются из бюджета на повышение квалификации, на те курсы, которые посчитают нужными, чтобы восполнить образовательную, профессиональную потребность.
О дате выхода ролика можно узнать на странице «Лаборатории Бизнеса» в Facebook.
«Лаборатория бизнеса» — проект, нацеленный на развитие бизнес-сообщества Узбекистана, представленный в январе 2016 года. Инициаторами являются Unique Present Media Holding, Ассоциация международного бизнеса и технологий (АМБиТ) и компания Afisha Media.
