В начале мая большую огласку получил случай с радио «Гранд» — учредитель Светлана Хон на странице радиостанции в Facebook рассказала, что компания обращена в пользу государства как актив Рустама Мадумарова, в отношении которого вынесен приговор уголовного суда. Однако, как сообщила Светлана, она является единственным владельцем радиостанции, и Мадумаров никогда не входил в состав учредителей компании и не имеет отношения к организации.
Аукционные торги по продаже 100% активов компании Edelveys-Ali должны были состояться на сайте E-ijro 8 мая, но были приостановлены после 6 мая — в данное время информации о лоте на портале нет, новость с сайта УзА об аукционе также удалена.
Светлана Хон рассказала Spot, как развивались события. Также Spot попросил экспертов в сфере права оценить ситуацию с юридической точки зрения.
«Пришли и предложили передать 26% активов компании»
Частная фирма «EDELVEYS VEYS-ALI» была создана 7 ноября 1996 года по решению хокима Мирзо-Улугбекского района, а в эфир мы вышли в декабре 1997 года. На сегодняшний день радио «Гранд» больше 21 года.
В 1997 учредителем был Алишер Ташходжаев. Мы были знакомы с ним, я работала финансовым директором в головной компании, и в 2002 году он переписал фирму на меня. Дело в том, что радио на тот момент было в тяжелом финансовом положении, были сплошные убытки. Алишер просто отдал всё мне, сказав, что не хочет за это отвечать.
Таким образом, я стала полноправным учредителем, владельцем и директором радио «Гранд», и в мое распоряжение поступили 100% активов компании. Естественно, у меня есть все документы, подтверждающие переход ко мне права на собственность.
Как-то в 2008 году мне позвонил знакомый и предупредил, что к нам придут от Гульнары Каримовой. И действительно, вскоре к нам пришел ее юрист и «предложил» передать в их собственность 26%.
Конечно, я пыталась узнавать у юристов, у знакомых, стоит ли мне на это идти, но все отвечали только одно: «Ты понимаешь, с кем связываешься?»
В то время невозможно было сделать по-другому, иначе нам бы просто не дали работать. Мне пришлось переписать 26% частной фирмы на Саблину Ларису Владимировну — именно ее данные дал приходивший к нам юрист. Саму я ее никогда не видела, в документах нет даже ее копии паспорта, единственное, что есть — это серия паспорта и место прописки, прописанные в уставе.
Процесс передачи части собственности происходил в то время через хокимият и заверялся у нотариуса — к ним, конечно, никаких претензий нет, ведь мы сами пришли отдавать эти 26%… Таким образом, Лариса Саблина числилась в учредителях, и каждый год, подводя баланс, мы отчисляли 26% прибыли на ее счет — его дал нам их юрист. Она лично не присутствовала ни на одном собрании учредителей, мы вообще никогда ее не видели, а протокол собрания учредителей и годовые бухгалтерские балансы присылали по электронной почте ее юристу.
Так продолжалось до 2013 года, а затем нам позвонил уже другой юрист и сказал исключить Саблину из числа учредителей и вписать вместо нее нового человека — некую Емельянову. Оформили мы это так же, через нотариуса, где я подписала бумаги, что я не против передачи этой женщине 26% компании. Ее я тоже никогда не видела, она не появлялась у нас на собраниях, у меня не было ни копии ее паспорта, ни номера телефона.
Но здесь есть одно, но — если Саблиной мы перечисляли каждый год ее дивиденды, то Емельяновой я перечислять их не могла, так как связи с ней никакой не было, и их юрист тоже больше не появлялся.
Каждый год я писала ей письмо и приглашала на собрание учредителей и распределение прибыли. Все письма пришли назад, кроме одного. Я позвонила в почтовое отделение, чтобы узнать, кто его получил — выяснилось, что письмо оказалось у какой-то бабули, никак не у Емельяновой. Последняя давно уехала и не проживала по этому адресу.
Затем пришло время обновлять оборудование, а делать это без ведома остальных учредителей я не имела права. И я, отправив ей последнее приглашение на собрание учредителей и вновь не получив ответа, подала на нее в суд с просьбой исключить Емельянову из учредителей за невыполнение своих уставных обязанностей.
«Я снова стала 100% учредителем, а через год фирму пришли оценивать»
16 мая 2017 года суд удовлетворил мой иск, и с этого времени я снова стала полноправным и единоличным учредителем «EDELVEYS VEYS-ALI» и радио «Гранд» и владельцем 100% активов компании. У меня на руках имеется как решение суда, так и устав от 2017 года, где четко прописано, что всё принадлежит мне.
В двадцатых числах мая 2018 года — я даже помню, что это была суббота — мне позвонили из службы оценки имущества и сказали, что приедут оценивать фирму, что это связано с делом Рустама Мадумарова. Когда я запросила документы, подтверждающие разрешение на оценку, мне посоветовали обратиться в Бюро принудительного исполнения (БПИ).
Там мне предоставили постановление о возбуждении исполнительного производства, подписанное 12 октября 2017 года (я получила это уведомление только 22 мая 2018 года) — согласно нему было возбуждено исполнительное производство об обращении в доход государства активов преступной группы, руководимой Рустамом Мадумаровым, где 100% доли ООО EDELVEYS VEYS-ALI, офомленной на Хон С., якобы принадлежат ему.
Я была уверена, что это просто ошибка. Я еще могла бы провести какие-то параллели, если бы речь шла о 26% активов, но откуда 100%? Как это могло произойти? Сотрудник БПИ тоже удивился, когда узнал, что против меня не возбуждали уголовного дела, что я не была на этом суде.
В БПИ мне посоветовали обратиться в ту инстанцию, где был вынесен приговор — это Ташкентский областной суд. С мая 2018 года я неоднократно обращалась туда с просьбой предоставить мне материалы дела, касающиеся нас, но мне не выдали их, объяснив, что это секретные документы. А как я могу себя защищать, не имея на руках материалов уголовного дела?
В итоге мы добились проведения кассационного суда в декабре 2018 года, и состоялся он только на четвертый раз: несколько раз прокурор был якобы не ознакомлен с материалами дела, а в последний раз пришел уже другой прокурор, начальник отдела прокуратуры Ташкентской области Тулакулов Г., который просто встал и сказал: «Считаю, что следует оставить вынесенный судом приговор без изменений».
Параллельно я писала во все инстанции: в народную приемную, генеральную прокуратуру, СГБ, Олий Мажлис, Верховный суд, БПИ, писала омбудсмену. Но ничего не решилось — мои жалобы отправлялись вновь в Ташкентский областной суд, который уже вынес решение со своей стороны.
Последней, высшей инстанцией, куда я должна была обратиться, был Верховный суд. Я подготовила все документы, приложила определение кассационного суда и подала жалобу. Но в конечном счете ее вновь отправили в Ташкентский областной суд…
Примерно 18 марта моему юристу позвонил помощник верховного судьи Бабахановой Н., который спрашивал, есть ли у нас еще какие-либо документы по этому делу. Мы ответили, что приложили все документы, которые у нас имеются, кроме материалов уголовного дела, которые нам не выдают, ссылаясь на то, что якобы секретны. Когда юрист спросила о дальнейшей судьбе нашего дела, помощник ответил, что это решит судья в течение двух-трех дней. Но на сегодняшний день ответа из Верховного суда мы так и не получили.
Еще один интересный момент: когда я в очередной раз обратилась в виртуальную приемную, мне позвонили спустя два дня и спросили, почему я не обращаюсь в Верховный суд. А когда я сказала, что обращалась туда не один раз, мне ответили, что ни одной моей жалобы нет в базе данных.
Как мне сказали, скорее всего, дело было в том, что я не предоставила всех необходимых документов — и я действительно не могу их предоставить, ведь у меня нет доступа к материалам уголовного дела.
«Кто снизил оценочную стоимость компании?»
Об аукционе я узнала совершенно случайно примерно в ноябре 2018 года. Мне просто позвонили знакомые и спросили, зачем я продаю радиостанцию. Наш юрист сразу позвонила в БПИ Мирмахмудову Б. и спросила, почему лот выставили на аукцион, не предупредив нас. Он ответил, что сам не знал об этом.
С декабря торги проходят постоянно, раз в две-три недели, и если не находится покупатель, лот вновь выставляется на продажу.
30 апреля на радио позвонила некая Гуля, сказала, что она с аукциона. Трубку взял охранник, и она стала спрашивать, работает ли радио. Когда он ответил, что да, работает, она удивилась и спросила, знаем ли мы, что радиостанция выставлена на аукцион. Получив утвердительный ответ, она спросила, каким образом мы продолжаем работать, если наше имущество выставлено на продажу. Охранник записал ее номер телефона и посоветовал обратиться по этому вопросу к руководству, но она больше не звонила.
На следующий день, 1 мая, на сайте информационного агентства УзА появилась новость, в которой сообщалось, что оценочная стоимость имущества, якобы принадлежащего Мадумарову (радио «Гранд») и составляющая более чем 7 млрд сумов, снизилась более чем на 45% и составила 4 млрд 142 млн сумов. Соответственно, снизилась и стартовая цена — теперь она составляет более 2 млрд 278 млн сумов.
Возникает вопрос, почему оценочная стоимость так резко снизилась почти на 50% процентов, кто и на основании чего изменил оценочную стоимость лота, который оценивался БПИ? Я дважды запрашивала материалы оценки у БПИ, но мне их так и не предоставили. В последнем ответе из БПИ от 24 мая мне снова рекомендовали обратиться в вышестоящий суд и сообщили, что торги временно приостановлены.
До последнего я не хотела огласки этой ситуаций, но после выпуска статьи на УзА поняла, что нужно действовать, иначе радиостанцию выкупит тот покупатель, который, я уверена, уже нашелся. Поэтому я записала видеообращение и надеюсь, что оно дойдет до президента, тем более что этот год объявлен годом предпринимательства и инвестиций, президент не раз выступал с трибуны и говорил, что предприниматель под его защитой.
Я надеюсь, что на это дело все-таки обратят внимание, поднимут все документы и убедятся, что радиостанция «Гранд» никогда не принадлежала Мадумарову. Иначе получается, что Гульнара Каримова забрала только 26% доли радио, а сегодня у меня отбирают все 100%.
Рустам Мадумаров родился 26 марта 1976 года. В 1999 году основал группу DADO. В 2000 году познакомился с Гульнарой Каримовой и состоял с ней в неофициальном браке. После знакомства с Каримовой получил в собственность звукозаписывающую компанию PanTerra, долю в сети магазинов Nirvana, торговые центры. В 2014 году задержан по обвинению в вымогательстве, хищениях, уклонению от уплаты налогов в особо крупном размере и сокрытии иностранной валюты. Осужден на 10 лет лишения свободы.
Комментарии юристов
Бабур Гулямов
Специалист по международному праву
Юристу очень сложно давать оценку ситуации без изучения всех необходимых аргументов и соответствующих бумаг, а по данному резонансному случаю таковых действительно очень мало.
Из всего нам известного ситуация выглядит следующим образом: есть приговор уголовного суда, где Рустам Мадумаров проходит как организатор преступной группы. Мадумаров и данная преступная группа нанесла определенный экономический ущерб государству. Теперь государство в лице Бюро принудительного исполнения взыскивает этот ущерб, забирая активы Мадумарова.
Однако юридически эти активы не были оформлены на самого Мадумарова, они были оформлены на третьи лица, как, например, в случае с радиостанцией «Гранд», где 100% доля в уставном капитале ООО «EDELVEYS-ALI» была оформлена на Светлану Хон. Именно так сказано в постановление о возбуждении исполнительного производства БПИ.
Как мы узнаем со слов самой Светланы Хон, Мадумарову вообще ничего не принадлежало. Единственным соучредителем Светланы Хон в принадлежащей ей радиостанции «Гранд» была Гульнара Каримова со своей долей в размере 26%, но и доля Каримовой тоже была оформлена на третье лицо. Это было сделано в 2008 году, юридические детали сделки нам неизвестны.
Далее в 2017 году по иску Светланы хозяйственный суд города Ташкента лишает Гульнару Исламовну ее доли в размере 26% от уставного капитала ООО «EDELVEYS-ALI», а точнее радиостанции «Гранд», а точнее не Гульнару, а некую Ирину Емельянову.
Вот такой получается круговорот пищевой цепочки. Кто же тут виноват и что делать?
В деле очень много вопросов… Также есть вопросы касательно того, как оформлялись все эти сделки. Например, как была оформлена передача права собственности от Алишера Ташходжаева к Светлане Хон, и как дальше оформлялась передача 26% активов компании Емельяновой и Саблиной. Была ли это дарственная, купля-продажа, уступка доли
и т. д.
Предположим, что Светлана Хон действительно права. Тогда ей давно нужно было нанять адвоката и начать защищать свои права надлежащим образом. Есть решение суда, которое находится на стадии исполнительного производства. По закону даже президент не имеет полномочий отменять решения судов, так что виртуальная приемная президента ей в этом не поможет. Необходимо доказать и обжаловать это решение.
Кроме того, необходимо обратится в прокуратуру с заявлением на Гульнару Каримову, раз есть юристы, которые постоянно представлялись представителями интересов Каримовой, есть владельцы долей, на которых были оформлены 26%.
Тогда можно будет их привлечь и постараться доказать, что это действительно был рейдерский захват, признать Светлану Хон потерпевшей, вернуть ей все ранее выплаченные-награбленные «дивиденды», а не взыскивать с нее ущерб, нанесенный Мадумаровым.
В постановлении о возбуждении исполнительного производства БПИ, кроме ООО «EDELVEYS-ALI», проходят и другие юридические лица, активы которых тоже обращены в доход государства. Среди них много известных компаний, можно объединиться и коллективно защищать свои интересы.
В любом случае оспаривать решение суда придется только в правовом поле, а это у нас очень сложная и долгая процедура.
Касательно того, что торги приостановили — я думаю, что БПИ просто не хочет оказаться козлом отпущения в данной ситуации, и по этой причине они решили сделать такой временный ход. Чисто юридически они ничего не обязаны приостанавливать, так как есть решение суда, которое они должны исполнять.
Ойбек Мамарасулов
Учредитель А9 International Legal Advice, специалист по экономическим, гражданским и административным спорам, модератор Telegram-группы «Юристы Узбекистана»
Что было в уголовном суде, я не знаю. Так как Светлане не предоставляют приговор и другие документы дела даже для ознакомления, можно предположить, что процесс был закрытый и дело действительно засекречено. Однако рекомендую сделать официальный письменный запрос документов и получить официальный письменный ответ.
16 мая 2017 года было вынесено решение хозяйственного суда, в котором указано, что единственным учредителем является Светлана Хон. Этот факт должны были принять по внимание позже при вынесении приговора уголовного суда. Может быть, в ходе уголовного разбирательства в отношении Мадумарова выяснились какие-то подробности, повлиявшие на итоговое решение, но это только предположение.
Если же Светлана действительно, как утверждает, не имеет никакого отношения к Мадумарову, она может подать заявление на подачу протеста со стороны Генпрокуратуры и Верховного суда на приговор уголовного суда Ташкентской области на основании решения хозяйственного суда 2017 года, который постановил, что Светлана Хон является единственным учредителем ООО «EDELVEYS VEYS-ALI».
Что касается выставления актива на торги — судоисполнитель действовал по законодательству, так как у него на руках был исполнительный лист, согласно которому он и обязан действовать. Однако Светлана имеет право обжаловать действия судоисполнителя в административном суде, доказав, что имеется решение экономического суда о том, что она является стопроцентным владельцем актива, и приговор уголовного суда был неправомерным.
То, что аукцион приостановили — хороший знак, если актив не продали, надо изучать документы исполнительного дела.
