Как ранее писал Spot, в Узбекистане вводят новые требования к частным вузам. Постановление Кабмина вступает в силу с 4 октября 2025 года и существенно ужесточает порядок лицензирования и работы негосударственных высших учебных заведений.
Согласно документу, чтобы получить или сохранить лицензию, университет должен:
- сформировать уставный фонд не менее $2 млн, из которых $350 тыс. должны быть размещены на банковском депозите;
- разработать и представить пятилетнюю стратегическую концепцию с детализированным планом развития;
- иметь учебные помещения площадью не менее 5 тыс. кв.м.
В первые 5 лет вуз обязан направлять не менее 80% чистой прибыли на развитие, а в дальнейшем — не менее 50%. Уставный капитал должен увеличиваться пропорционально росту числа студентов. Все выданные дипломы необходимо регистрировать в единой базе Минвуза.
Новые правила также вводят требования к внутренней структуре вуза, системе обеспечения качества образования, формуле расчета стоимости контрактного обучения и механизмам контроля.
Нарушение любого из условий может стать основанием для аннулирования лицензии.
В последние годы в стране были созданы 71 частный вуз и 51 частный техникум, в которых сегодня обучаются около 500 тыс. студентов и учащихся. В результате охват высшим образованием вырос с 9% до 42%.
Spot проанализировал данные по действующим частным университетам. Размеры уставных фондов на текущий момент значительно различаются: у TEAM University — около 16,26 млрд сумов, у Amity — 425 млн, у Silk Road University — чуть более 3,1 млрд. Таким образом, минимальный порог в $2 млн (около 25,5 млрд сумов по текущему курсу) потребует существенного увеличения капитала.
Новые меры вводятся на фоне недавней попытки ввести дополнительный сбор с частных вузов — 4% от остатка средств по контрактам на платное обучение на счет Совета по высшему образованию. По словам участников встреч с представителями совета и Минвуза, вузам прямо указывали, что в случае отказа от подписания типовых договоров будут предприняты шаги к «ужесточению процедуры лицензирования».
Spot тогда подробно разбирал, откуда возникла инициатива, какую роль играл Совет, и почему ее реализация вызывала юридические и экономические вопросы.
Spot собрал мнения представителей университетов и экономистов, чтобы выяснить, как они оценивают влияние этих изменений на устойчивость действующих вузов, интерес к запуску новых образовательных проектов и развитие частного сектора в системе высшего образования.
Отабек Бакиров,
экономист, автор Telegram-канала «bakiroo».
Бюрократия всегда находит способ ввести запреты и дополнительные обязательства для бизнеса. Если нужно — обходит правила или открывает для себя «отдельное окошко». Даже если действует президентский мораторий.
Проект постановления о новых финансовых, инфраструктурных и технических требованиях к частным университетам был опубликован 20 июня и должен был находиться на общественном обсуждении до 5 июля.
Однако, 3 июля, неожиданно было объявлено, что постановление — при этом значительно более жесткое, чем исходный проект — уже подписано 30 июня под номером 403. Его текст появился на УзА.
Примечательно, что на сайте lex.uz текст постановления по состоянию на 20:45 3 июля по-прежнему отсутствует. Хотя постановление 405, подписанное 1 июля, уже размещено в базе. Но номер 403, якобы подписанный тремя днями ранее — все еще не опубликован.
Возникает вопрос: зачем было подписывать документ 30 июня, не дождавшись завершения обсуждения, на которое оставалось еще пять дней?
Ответ, по всей видимости, кроется в том, что указом президента с 1 июля 2025 года по 1 января 2028 года введен мораторий на принятие нормативно-правовых актов, предусматривающих новые обязательства для субъектов малого и среднего бизнеса.
Почти все частные вузы в стране подпадают под категорию среднего бизнеса (с годовым оборотом до 100 млрд сумов). И если бы постановление подписали, скажем, 5 июля, уже после окончания срока обсуждения, это стало бы нарушением президентского моратория.
Самые спорные решения в стране нередко объявляются глубокой ночью или подписываются ближе к полуночи.
адвокат, основатель сети учебных заведений и университета Profi, автор Telegram-канала «Bektosh Khatamov».
Постановление Кабмина вызывает серьезные вопросы с точки зрения закона. Во-первых, согласно Закону «Об образовании», частный вуз может начать работу сразу после получения лицензии.
Однако в новом порядке сказано, что лицензии недостаточно — потребуется еще и обязательная государственная аккредитация программ.
Во-вторых, проект постановления был размещен для обсуждения до 5 июля, но уже 3 июля был опубликован окончательный текст документа. По закону, обсуждение должно длиться не менее 15 дней, и только после этого документ может пройти юридическую и антикоррупционную экспертизу. Эти этапы были нарушены.
В-третьих, постановление требует, чтобы вузы направляли 80% прибыли на развитие в первые пять лет и 50% — в дальнейшем. Но почти все частные университеты зарегистрированы как ООО. А по закону распределение прибыли — это решение их учредителей.
Навязывание обязательного распределения прибыли противоречит не только закону, но и самой логике предпринимательской деятельности. Если мы ставим целью развитие предпринимательства, такие нормы подрывают его основы. Ни в одной другой сфере бизнеса не существует подобных ограничений.
Это создает прецедент, который может привести к двойной отчетности, выводу доходов в тень и общей деформации финансовой дисциплины вузов. Таким образом, это положение не просто спорное — оно противоречит принципам частного права и усложняет работу вузов как субъектов бизнеса.
Постановление вызывает и другие правовые сомнения. Например, вузу нужно иметь уставной капитал в размере $2 млн, а затем увеличивать его по мере роста числа студентов. Но не объясняется, сколько студентов соответствует базовому требованию и с какого момента капитал должен расти. По какой логике и по какой формуле он должен увеличиваться? С какого количества студентов начинается необходимость увеличения? А если количество студентов, наоборот, снизится?
Один университет может быть рассчитан на 10 тыс. студентов, другой — на 500, но при этом к обоим применяется одинаковое требование в $2 млн.
Также вуз обязан держать $350 тыс. на депозите — якобы для возврата средств студентам, если учреждение закроется. Но если в вузе учатся, скажем, 10 тыс. человек, этих денег не хватит даже на часть договоров. Зачем тогда блокировать такую сумму, если уже существуют законы и суды, которые защищают потребителей?
Есть и другие неясности — например, требование представить подробную концепцию будущего университета: от названия и направления подготовки до расчета стоимости обучения. Но как предприниматель должен это предусмотреть, если вуз еще не начал работать? Что будет, если он не сможет реализовать план? Непонятно, по каким критериям концепции будут одобряться или отклоняться, и кто примет эти решения. Все это создает значительную неопределенность еще до начала деятельности.
экономист.
Создавать барьеры для частного предпринимательства, увеличивать издержки и риски ведения бизнеса — любимое дело бюрократии Узбекистана. Это и удобно, и выгодно.
Чем больше барьеров, тем больше власти у тех, кто их устанавливает и контролирует, а значит, и больше возможностей для коррупции при их обходе.
То, что в некоторых частных вузах с качеством обучения, мягко говоря, не все в порядке, все давно знают. И что-то с этим нужно делать. Контроль качества образования — ключевая задача Министерства высшего образования.
Оно и должно осуществлять мониторинг в виде проверок учебных заведений и тестирования знаний студентов и выпускников. Министерство также должно устанавливать разумные требования к параметрам обучения, которые влияют на качество процесса.
Но наши чиновники решили пойти другим путем: предъявить повышенные требования к материально-финансовой базе учебных заведений. Причем далеко не всегда понятно, как предлагаемые меры будут способствовать улучшению качества образования. Зато очень даже понятно, как они скажутся на издержках учебных заведений и стоимости обучения. А скажутся весьма плачевно.
Каким образом лежащие без дела $350 тыс. будут способствовать улучшению качества обучения? Если это своеобразный страховой фонд, то что страхуется, какие риски? С какой стати чиновники регулируют распределение прибыли частной структуры? Почему 50−80% прибыли должно идти на развитие? Что это за требование? А если первоначальные инвестиции обеспечили должный уровень развития на десятилетие вперед — зачем тогда нужны еще инвестиции?
Зачем нужны такие завышенные требования к уставному фонду и помещениям? А если это небольшой узкоспециализированный вуз на 200−300 студентов? Зачем ему помещения в 5000 кв. м? А если, пусть даже большой вуз, осуществляет значительную часть учебного процесса дистанционно?
Ответы на эти вопросы неплохо было бы получить у инициаторов этого документа. Но, увы, мы их не получим. Как и не сможем обсудить адекватность этих ответов.
ректор университета Инха в Ташкенте.
Вопрос регулирования частного сектора в высшем образовании остается крайне актуальным и требует особенно тонкого и сбалансированного подхода.
С одной стороны, обеспечение качества образования — приоритет, и оно действительно должно находиться под надлежащим контролем. С другой — чрезмерная регуляторная нагрузка может не только остановить рост новых проектов, но и поставить под угрозу устойчивость уже действующих вузов.
Можно предположить, что решение о повышении требований к уставному капиталу, ужесточении норм по инфраструктуре и введении обязательств по распределению прибыли было принято с целью привлечения на рынок только крупных и «серьезных» игроков.
Однако нет никакой гарантии, что такие игроки действительно будут придерживаться высоких стандартов качества, в которых остро нуждается система образования страны. В конечном итоге регулирование должно быть направлено прежде всего на обеспечение качества, а не только на фильтрацию участников.
Как вуз, реализующий международные программы в партнерстве с ведущими университетами Кореи и Великобритании, мы хорошо понимаем важность стратегического планирования и инвестиций в качество образования. Но принимаемые меры должны быть продуманными и учитывать специфику различных моделей вузов — очных, дистанционных, прикладных, узкопрофильных.
Мы выступаем за открытый диалог с регулятором, за прозрачное публичное обсуждение и активное вовлечение всех заинтересованных сторон. Только так можно выстроить такую систему, которая обеспечит и высокое качество, и доступность высшего образования в Узбекистане. Считаем, что принятые решения своевременны, но недостаточны с точки зрения устойчивого обеспечения качества образования. В этом направлении еще предстоит проделать большую работу.
экономист, доктор наук, автор Telegram-канала «Uzbekonomics»
Частным университетам в Узбекистане нужны не ограничения, а больше возможностей для открытия. Качество образовательных услуг правильнее оценивать не по входным параметрам (как размер здания, уставной капитал
Разумеется, это решение, вероятно, принято из лучших побуждений — для повышения качества образования. Но, как экономист, я считаю, что всегда нужно учитывать и непреднамеренные последствия. Уставной капитал в $2 млн, перераспределение 80% дохода, депозит в $350 тыс., требования к зданиям могут стать барьерами для выхода новых университетов на рынок и ограничить конкуренцию.
Если учитывать, что лишь немногие частные университеты смогут «выжить» в таких условиях, это может привести к росту цен на обучение в оставшихся вузах из-за растущего спроса и ограниченного предложения.
Обычно инвесторы готовы «заморозить» капитал на длительный срок только в обмен на меньшие вложения на старте. Если же и вложения, и риски велики, большинство инвесторов не решится войти в такой проект — особенно в низколиквидный бизнес.
Если исходить из базовых расчетов, то инвестору, ориентированному исключительно на прибыль, было бы выгоднее вложиться в пассивный индексный фонд, чем открывать частный университет — особенно на горизонте 5−10 лет. При этом такие инвестиции остаются высоколиквидными.
Я к тому, что предприниматели и частные лица, желающие открыть университет в Узбекистане, руководствуются не только прибылью. А даже если среди них есть те, кто хочет зарабатывать, снижая качество — именно рыночная конкуренция могла бы отрегулировать такие попытки.
CEO университета ITPU, экс-заместитель директора IT Park по международным отношениям.
Новые требования к частным вузам — важный шаг со стороны государства, направленный на повышение качества и устойчивости в секторе негосударственного высшего образования.
Появление четких стандартов — уставной капитал, пятилетний план, требования к инфраструктуре — позволит отсеять недобросовестные проекты и повысить доверие к частным вузам со стороны студентов, родителей и работодателей. Это укрепит имидж всей отрасли.
С другой стороны, реализация этих требований может стать серьезным вызовом для молодых, но перспективных образовательных инициатив — особенно в сфере онлайн- и гибридного образования. Поэтому важно, чтобы внедрение новых правил было поэтапным и учитывало специфику различных моделей вузов.
В нашем случае, учитывая, что IT Park University уже имеет сильную концепцию, партнерство с EPAM и IT Park, реализует стратегию и показывает реальные результаты (выпускники, стажировки, проекты), мы, скорее всего, окажемся в числе немногих частных вузов, соответствующих новым стандартам по духу и содержанию.
Однако у нас преподают не классические преподаватели, а действующие специалисты EPAM, работающие из разных стран. Все контактные сессии проходят онлайн, а очное присутствие студентов не является обязательным, хотя посещаемость строго контролируется. Поэтому концепция не предусматривает наличие больших аудиторий.
Кроме того, требование о депозите и ежегодном увеличении уставного капитала может заморозить оборотные средства университета.
Мы понимаем, что цель новых правил — защитить студентов от вузов по модели «производства дипломов», но считаем, что необходим дополнительный анализ возможных рисков для инновационных проектов, ориентированных на качество образования, которые формально могут не вписываться в жесткие рамки.
