Как ранее писал Spot, Центральный банк Узбекистана намерен установить правила на стремительно развивающемся рынке рассрочки.
Впервые о планах регулировать BNPL-сектор (Buy Now, Pay Later — «купи сейчас, заплати потом») Центробанк сообщил еще в январе. В мае глава ЦБ Тимур Ишметов вновь заявил, что ведомство обеспокоено растущими сегментами, которые пока не охвачены надзором, но уже создают «определенные риски». На июньском заседании Сената он подтвердил: регулятор предлагает закрепить в законодательстве обязанность передавать данные о договорах рассрочки в кредитные бюро и раскрывать переплаты по ним.
Хотя термины BNPL и «рассрочка» часто звучат как синонимы, это не одно и то же. Классическая рассрочка может включать проценты и длится до года. BNPL — это, как правило, четыре беспроцентных платежа в течение двух месяцев, без договора с банком. Такое упрощение сделало BNPL популярной альтернативой кредитам — но обязательства по ней копятся точно так же.
Объем POS-финансирования и BNPL, по оценкам KPMG, составляет около $450−600 млн, но может достичь $2 млрд к 2027 году при ежегодном росте более 38%.
Главная тревога регулятора — растущая закредитованность. Сейчас каждый третий экономически активный узбекистанец имеет как минимум один кредит. На 1 января 2025 года объем кредитного портфеля по рассрочкам достиг 8,5 трлн сумов.
ЦБ подчеркивает, что договоры рассрочки не попадают в базы кредитных бюро, из-за чего искажается реальная картина долгов. При этом лишь 7% таких договоров оформляются через банки — основную долю занимают торговые компании и онлайн-сервисы, действующие вне регулирования. Это приводит к риску нарушения норм по долговой нагрузке, особенно когда банки не видят полной картины и продолжают кредитовать клиентов, уже оформивших десятки покупок в рассрочку.
По данным отчета Центробанка, при покупке товаров в рассрочку фактическая переплата может достигать 73,8% годовых — это значительно выше, чем по банковским микрозаймам или овердрафтам, где средняя ставка составляет около 17%. Отмечается, что многие магазины рекламируют рассрочку как «беспроцентную», однако конечная стоимость товаров существенно превышает их рыночную цену.
Spot поговорил с представителями Финтех-ассоциации и ключевыми игроками рынка BNPL о том, что изменится после ввода регулирования Центробанком, как отреагирует отрасль и чего ждать потребителям.
Финтех-ассоциация Узбекистана
Член экспертного совета Финтех-ассоциации Узбекистана по BNPL, платежам и трансграничным переводам Отабек Алиаскаров считает, что регулирование стремительно развивающегося рынка рассрочки давно назрело, но важно, чтобы оно было гибким и адаптивным.
«Инициатива Центрального банка является вполне необходимой и своевременной. Это логичный шаг на фоне быстрого роста сегмента, который уже достигает годового объема в $1 млрд и может превысить $2 млрд в ближайший год», — отметил он.
По словам Алиаскарова, рынок демонстрирует устойчивый рост с ежегодным приростом около 50%. При этом активно увеличивается и число игроков — как финтех-платформ, так и розничных магазинов, предлагающих рассрочку. «Спрос со стороны потребителей стимулируется удобством, легкостью и доступностью за счет цифровых решений, которые предлагают финтех-сервисы», — пояснил он.
Отсутствие единых требований, по мнению эксперта, несет риски как для потребителей, так и для самого рынка.
«Очень важно систематизировать механизмы оценки клиентов для всех, кто занимается финансированием. Сейчас сотни магазинов по всей стране выдают рассрочку, не оценивая реальную кредитную нагрузку клиента и не делясь данными с кредитными бюро», — подчеркнул он. Это затрудняет скоринг как для финтехов, так и для банков, а также мешает ЦБ видеть полную картину долговой нагрузки населения.
В то же время чрезмерный надзор, по его мнению, может привести к снижению конкуренции, замедлению технологического развития и оттоку инвестиций.
Алиаскаров подчеркивает, что регулирование не должно копировать нормы, применяемые к банкам и МФО. «Нужна „песочница“ и отдельный регламент. Текущая модель рассрочек — это уже не классический BNPL, а локализованная исламская модель „насия“», — пояснил он.
По его оценке, на рынке сейчас действуют:
- 1 игрок в классической BNPL-модели — ZOOD (прим. Spot: классическую модель рассрочки также предлагает Yandex Uzbekistan);
- около 10 крупных финтех-сервисов рассрочки, работающих по модели «насия»;
- 30 средних и мелких игроков, большинство из которых передают данные в кредитные бюро;
- более 250 мелких розничных магазинов, часть из которых не делится данными;
- а также несколько банков и МФО, предлагающих рассрочку на собственной технологической базе.
Таким образом, регулирование должно учитывать не только масштабы, но и разнообразие бизнес-моделей на рынке.
«Нельзя допустить „шокового эффекта“ — нужен выверенный, поэтапный подход», — резюмировал эксперт.
Alif
Нуриддин Лафизов, CEO Alif Uzbekistan, поддержал стремление Центробанка сделать рынок рассрочки более прозрачным и устойчивым, но подчеркнул важность учитывать специфику BNPL-модели и не ставить ее в один ряд с микрозаймами.
По мнению эксперта, сравнение рассрочек с банковскими микрозаймами в отчете регулятора требует контекста. Эффективные ставки по займам в традиционных банках, по их оценке, «часто варьируются от 24% до 50% годовых, а с учетом дополнительных комиссий, штрафов и пеней могут быть еще выше». При этом на рынке BNPL существует множество предложений, где рассрочка для клиента фактически бесплатна — «так как в рассрочку дает свой товар сам продавец за свой счет или через партнера».
Лафизов подчеркивает, что регулирование не должно тормозить развитие отрасли, которая уже доказала свою эффективность и востребованность. Компания также рассчитывает на конструктивное взаимодействие с регулятором.
«Мы уверены, что при грамотном и открытом диалоге с регулятором рынок BNPL в Узбекистане сможет динамично развиваться. Это общемировой тренд: по данным KPMG, в 2023 году объем рынка составил $450 млн, и, по нашим оценкам, он способен увеличиться в 2−3 раза».
По его мнению, популярность BNPL обусловлена не только условиями оплаты, но и широкой доступностью. В самой компании доля одобренных заявок находится на уровне 50−60%.
Также Лафизов отмечает, что сервисы рассрочки работают в условиях конкуренции — как между собой, так и с банками — и полностью несут на себе инфраструктуру, риски и процесс скоринга.
Отдельный акцент в Alif делают на источниках ликвидности. В отличие от банков, BNPL-платформы не имеют доступа к дешевому фондированию и депозитам населения. «Вместо этого ликвидность обеспечивается за счет инвестиций, часто в более рискованной или гибкой форме для самого инвестора». Это напрямую влияет на себестоимость рассрочек и конечные условия для клиентов.
Подводя итог, глава компании подчеркивает: «BNPL — это не замена банкам, а дополнение, которое соответствует новым поведенческим и технологическим ожиданиям потребителей».
PayWay
Финтех-эксперт, совладелец и член Наблюдательного совета PayWay Бехзод Ботиров считает, что инициатива Центробанка по регулированию BNPL и рассрочки назрела давно. «Инициатива своевременная, я бы даже сказал, что она немного запоздала», — отмечает он.
По данным ЦБ, на начало 2025 года объем кредитного портфеля, связанного с рассрочкой, достиг 8,5 трлн сумов, и две трети из него приходится на небанковские структуры — субъекты предпринимательства, не являющиеся банками и МФО.
«Они часто не оценивают свои риски и не учитывают, обращался ли их потенциальный клиент недавно к другим провайдерам. В итоге потребители могут покупать технику в рассрочку у разных продавцов и перепродавать ее, чтобы закрыть старые кредиты. Это заканчивается плачевно для всех», — поясняет он.
Главным риском Ботиров называет рост невозвратов из-за непрозрачности рынка. Хотя лидеры сектора подключены к кредитным бюро и делятся данными о клиентах, далеко не все игроки используют информацию при скоринге. «Многие менее крупные операторы данными в принципе не делятся», — подчеркивает он.
Отдельную проблему представляет недобросовестная конкуренция: «Некоторые провайдеры могут подкупать магазины, чтобы последние продвигали именно их услуги. В итоге заемщик получает не самые выгодные условия».
Регулирование, по его мнению, может решить эти проблемы — при условии, что операторы начнут открыто указывать в договорах и маркетинговых материалах ставки, переплаты, комиссии и все сопутствующие условия.
Наиболее чувствительными для рынка мерами он считает возможные требования по уставному капиталу и квалификации менеджмента. В Узбекистане такой подход уже применялся: в апреле 2023 года Шавкат Мирзиёев подписал закон о поэтапном повышении минимального размера уставного капитала для банков — с сентября 2023 года порог составляет 200 млрд сумов, а с 2025 года — 500 млрд.
«Если минимальный лимит будет слишком высоким, BNPL-операторы не смогут собрать нужную сумму для продолжения работы», — предупреждает эксперт. Также среди потенциально сложных требований — переход на локальные IT-системы, обеспечение кибербезопасности и соблюдение законодательства по персональным данным. «Им будет сложно быстро мигрировать на другие системы, если ЦБ обяжет их это сделать», — добавляет он.
Рост издержек, по мнению эксперта, также может сказаться и на клиентах. В то время как прозрачность условий позволит потребителям более осознанно подходить к выбору сервисов.
По мнению эксперта, прозрачность условий позволит потребителям более осознанно подходить к выбору сервисов.
«Предполагаю, что большинство малых предприятий попробует перепродать свои займы более крупным игрокам. Мы увидим новую сферу — продажу обязательств, в первую очередь микрофинансовым организациям», — отмечает бизнесмен.
При этом, как считает Ботиров, лидеры индустрии получат «дополнительный буст», но потребуется продумать структуру таких сделок и порядок уведомления заемщиков.
Эксперт называет рынок технически готовым к регулированию, особенно в части скоринга и интеграции с бюро, но ожидает, что переход будет непростым: «Будет много непонимания. Операторам придется менять IT-системы, пересматривать бизнес-процессы, и все это — расходы и нагрузка на персонал».
«Если ввести слишком жесткие требования — есть риск „задушить“ рынок. Важно, чтобы они не слишком сильно повлияли на процессы внутри операторов, иначе это приведет к хаосу и, в худшем случае, — исчезновению индустрии», — подытожил Ботиров.
