Как ранее писал Spot, в сентябре Законодательная палата Олий Мажлиса в первом чтении одобрила законопроект о внедрении исламской банковской деятельности в Узбекистане.
Исламская банковская деятельность — это банковские услуги по нормам и принципам исламского права (шариата), где доход возникает из реальных активов (торговля, лизинг, партнерство с разделением прибыли и риска), а не из «денег за деньги». Внутри модели прямо запрещены проценты, чрезмерная неопределенность, азарт, финансирование, купля-продажа долга с дисконтом и монетизация штрафов.
Согласно опросу ПРООН, 68% населения и 60% представителей бизнеса в Узбекистане не желают пользоваться традиционными банковскими услугами по религиозным причинам — новый закон призван учесть этот запрос.
Шавкат Мирзиёев поручил создать законодательную базу для исламского финансирования еще в ноябре 2023 года. Законопроект планировали внести в Олий Мажлис до конца 2024 года. В прошлом году президент повторно анонсировал работу над документом и оценил, что его принятие откроет бизнесу доступ примерно к $5 млрд в год.
Новый законопроект формирует правовые основы для работы исламских институтов: вводятся определения «исламский банк», «финансовые операции и стандарты», «инвестиционный депозит», устанавливаются требования к лицензированию и перечень допустимых операций. Документом также вводятся поправки в Налоговый и Гражданский кодексы, а также восемь других законов.
На момент публикации текст законопроекта не был опубликован. Документ также должен быть одобрен Сенатом и подписан президентом.
Spot обсудил с экспертами, зачем Узбекистану исламский банкинг, как он изменит рынок и выгодно ли это для обычного пользователя.
эксперт, представитель проектной группы по разработке законопроекта, CEO Zood Uzbekistan.
Принятие закона об исламском банкинге своевременно и логично. Это естественный этап развития финансовой инфраструктуры страны. Есть несколько факторов, которые сформировали реальный спрос и подтверждают актуальность такого шага.
Во-первых, более 90% населения Узбекистана исповедует ислам. Во-вторых, доля проникновения традиционных кредитных продуктов остается относительно низкой — около 33% экономически активного населения (хотя и растет), в том числе потому, что для определенной части общества процентные кредиты противоречат их духовным убеждениям. И, наконец, уже сегодня ряд коммерческих банков и финансовых организаций предлагают продукты, соответствующие нормам шариата, несмотря на то что полноценной регуляторной среды пока нет.
На рынке уже сложился спрос на shariah-compliant модели — от потребительского финансирования с чеком до 25 млн сумов до покупки автомобилей и жилья по модели nasiya, а также на проектное финансирование.
Центральный банк ответил на этот запрос, введя понятие «исламских микрофинансовых организаций», которые могут выдавать исламские альтернативы микрозаймов и микрокредитов. Кроме того, ЦБ инициировал регулирование рынка товарной рассрочки (BNPL). Следующим логичным шагом стало закрепление в законодательстве понятий, связанных с исламским банкингом.
В дальнейшем этим направлением смогут заниматься как вновь создаваемые исламские банки, так и традиционные банки — через исламские окна с раздельным учетом активов и пассивов, собственной отчетностью и контролем происхождения средств. Пример Казахстана показал, что ограничения для традиционных банков на открытие исламских окон мешают развитию отрасли — в итоге их пришлось отменить. Узбекистану стоит избежать этой ошибки.
Потенциал исламского банкинга для привлечения инвестиций в страну также значителен. В Узбекистане есть два пути организации банковской деятельности: через покупку или приватизацию существующих банков и через создание новых (greenfield-проектов). Правительство сохраняет курс на приватизацию банковского сектора, и уже несколько банков, таких как UzAgroExportBank (AVO bank), «Пойтахт-банк» и «Ипотека банк», были приватизированы с привлечением иностранных инвесторов. В списке на приватизацию до 2027 года остаются еще четыре крупных банка — «Алокабанк», «Асакабанк», «Туронбанк» и «Узпромстройбанк».
Показательно, что долю в Poytaxt bank приобрел инвестор с опытом построения исламских финансовых продуктов в ОАЭ — Bond Investments Limited. Это говорит о том, что иностранные инвесторы уже рассматривают Узбекистан как площадку для развития исламского банкинга. Покупка приватизируемых банков с последующим запуском исламских продуктов может стать логичным стратегическим шагом. Кроме того, исламские инвестиции могут поступать через создание новых банков и исламских окон, микрофинансовых банков или через трансформацию существующих МФО в микрофинансовые банки.
Исламский банкинг, безусловно, будет интересен малому и среднему бизнесу, но не приведет к мгновенному упрощению доступа к финансированию. Он скорее расширит финансовую инклюзивность, охватив тех, кто раньше не пользовался банковскими услугами по религиозным или этическим причинам.
Степень упрощения будет зависеть от того, на каких продуктах и сегментах специализируется тот или иной банк — будь то финансирование торговли, активов или инвестиционные продукты.
Что касается рисков для классических банков, то исламский банкинг не создает угроз, а наоборот, открывает возможности. На рынке по-прежнему недонасыщенность: при доле кредитов к ВВП около 35% и использовании кредитных продуктов лишь 33% экономически активного населения потенциал роста огромен. Исламские продукты — мурабаха, мушарака, иджара — позволят привлечь новую аудиторию, которая раньше избегала кредитов по религиозным мотивам. Это не переток клиентов, а новый слой пользователей.
Главные риски — регуляторные и операционные. Банкам предстоит адаптировать IT-системы и отчетность под стандарты AAOIFI, создать систему шариатского управления и обеспечить налоговую нейтральность исламских инструментов. Это увеличит издержки на старте, но опыт Малайзии показывает, что в долгосрочной перспективе, когда доля исламских активов достигает 40% и выше, банки с исламскими окнами получают новые источники фондирования и доступ к международным линиям и сукук-финансированию. Иными словами, основной риск здесь не технологический, а стратегический — инерция. Те, кто вовремя встроится в исламскую систему, выиграют, когда капитал из исламских стран начнет активно входить в страну.
На данный момент инфраструктура и регуляторная база к запуску исламских банков пока не готовы полностью. Законопроект принят только в первом чтении и должен пройти утверждение Сената и подписание президентом. После этого предстоит адаптировать подзаконные акты, особенно в части финансовой отчетности. Если нормативная база будет готова, первые продукты исламского банкинга и исламские окна традиционных банков смогут появиться в течение 6−12 месяцев после принятия закона.
Для полноценного запуска, конечно, потребуются дополнительные подзаконные акты и создание надзорного органа по исламскому финансированию. Налоговое регулирование также нуждается в адаптации. Закон станет первым шагом, а дальше потребуется выстраивать систему регулирования и внедрять нововведения постепенно.
Особое внимание нужно уделить налогообложению. Поскольку исламские банки работают через торговые и партнерские сделки, а не процентные операции, важно выстроить справедливую систему, чтобы такие институты не оказались в менее выгодных условиях по сравнению с традиционными банками.
Распространенное мнение, что исламские продукты обходятся дороже, связано не с их сутью, а с механикой сделок. При классическом кредите банк просто выдает деньги под процент, а при исламской модели — например, мурабаха — сам покупает товар и продает его клиенту с фиксированной наценкой, неся риск владения активом. Это увеличивает объем документов и транзакционные издержки, а при несовершенном налоговом законодательстве возникает эффект двойного налогообложения. Кроме того, исламские банки обязаны работать только с реальными активами, исключая спекуляции, что требует более глубокой проверки и большего первоначального взноса.
Однако этот разрыв временный. По данным Islamic Financial Services Board (2023), разница в стоимости исламских и традиционных продуктов в зрелых экономиках не превышает 0,5 п.п., а при создании инфраструктуры и налоговой нейтральности полностью исчезает. Опыт Малайзии показывает, что при развитом рынке стоимость исламских продуктов становится сопоставимой, а иногда даже ниже, чем у классических, — благодаря доступу к более дешевому фондированию из стран GCC.
сооснователь финтех компании Alif.
Принятие закона об исламском банкинге — шаг, который давно назрел. Спрос на такие услуги растет как со стороны предпринимателей, так и со стороны частных клиентов — особенно тех, кто стремится вести бизнес в соответствии с исламскими принципами.
Многие партнеры и клиенты Alif уже демонстрируют устойчивый интерес к исламским финансовым продуктам — не из маркетингового любопытства, а из осознанного стремления вести бизнес в соответствии со своими ценностями. Традиционная финансовая система, основанная на процентных ставках, не всегда отвечает запросам этой аудитории.
Новый законопроект создает условия, при которых предприниматели и потребители смогут работать, не нарушая своих принципов, что усиливает доверие и формирует долгосрочную лояльность. Чем быстрее он будет принят, тем скорее рынок получит импульс к развитию.
Главный потенциал исламского банкинга заключается не только в привлечении зарубежного капитала, но и во вовлечении внутренних инвестиций. Значительная часть средств сегодня «заморожена» — хранится в недвижимости или выводится за границу. Если предложить населению и бизнесу прозрачные исламские инвестиционные инструменты, эти средства можно вернуть в экономику, повысив уровень сбережений и инвестиционной активности. Формирование привычки инвестировать и откладывать — важное условие устойчивого экономического роста и финансовой стабильности страны.
Для малого и среднего бизнеса исламский банкинг может стать новой точкой роста. Такие банки делят риски с клиентом, а значит, снижают барьер для привлечения капитала. Ключевое значение при этом будут иметь репутация и кредитная история клиента. Это также позволит привлечь в банковскую систему новых клиентов, повысить предпринимательскую активность и укрепить экономику.
С точки зрения инфраструктуры и готовности регуляторов Узбекистан близок к старту. Необходимы лишь подзаконные акты, которые устранят двойное налогообложение при рассрочках и урегулируют передачу собственности между банком и клиентом. Политическая воля есть, а значит, можно ожидать быстрых шагов.
Главное — не создавать избыточных регуляторных барьеров и сохранять открытость к инновациям. Дефицит кадров также решаем, особенно при запуске образовательных программ по исламским финансам.
На старте банки предложат инвестиционные депозиты и продукты с плавающей доходностью, позже — ипотеку, автокредиты и премиальные решения. Контракты будут прозрачнее и понятнее, чем в классических банках, а конкуренция со временем снизит стоимость услуг.
Да, вначале исламские продукты могут быть немного дороже из-за затрат на разработку контрактов и ограничений по ликвидности. Но с появлением межбанковских инструментов и выравниванием регуляторной базы эти издержки должны уменьшиться.
В перспективе такие продукты станут полноценной альтернативой традиционным банковским услугам. В итоге для устойчивого развития исламского банкинга в Узбекистане необходимо не только принять закон, но и вовлечь участников с опытом и готовностью внедрять решения.
Важно быстро разработать подзаконные акты, устранить двойное налогообложение при рассрочках, обеспечить цифровизацию залогов и выстроить эффективное взаимодействие банков с государственными структурами.
Параллельно стоит внедрять современные скоринговые модели, адаптированные под клиентов с религиозными ограничениями, и развивать инфраструктуру для стартапов и исламских финтех-сервисов. Существенную роль сыграют образовательные программы, повышающие финансовую грамотность и понимание принципов исламского банкинга. Открытость к инновациям и гибкость станут ключевыми факторами его успешного развития.
международный эксперт в области исламских финансов, член совета AAOIFI (2016−2024), автор Telegram-канала Исламские финансы +.
Закон об исламском банкинге давно ждали, и мы очень рады, что проект наконец приняли. Конечно, впереди еще путь до окончательного утверждения президентом, но это уже хороший знак — политическая воля есть, и это главное.
В кулуарных разговорах банкиры признают, что в ряде регионов кредитные портфели стагнируют, потому что клиенты хотят именно исламское финансирование. Поэтому неслучайно несколько банков уже готовят исламские окна.
Если бы спроса не было, никто бы не тратил ресурсы на новое направление — классические продукты и так приносят прибыль. Сам факт того, что банки этим занимаются показывает: спрос есть, и он реальный — и со стороны населения, и со стороны бизнеса.
Если говорить о привлечении инвестиций, здесь важно быть реалистами. Самые крупные инвестиции придут изнутри. От населения, которое сейчас не кладет деньги в обычные банки, и от компаний, которым нужны халяльные счета. Этих денег достаточно много.
Конечно, будут и иностранные инвестиции — на рынке есть успешные примеры как Марокко и Оман, где после внедрения исламских финансов пришел иностранный капитал. У нас уже выстроены серьезные торговые отношения с ОАЭ, и развитие исламского банкинга логично вписывается в эти связи — особенно в сфере импорта и экспорта. Так что инвестиции будут, просто не сразу и не в виде миллиардных потоков. Это постепенный, поэтапный процесс.
Никто не побежит вкладывать деньги в страну, пока не станет понятно, как реально работают новые законы, насколько эффективно они применяются и как законы будут работать на практике. Также нужно понимать, что кроме исламского банкинга должны быть и другие условия — привлекательный бизнес-климат, стабильная правовая система, доверие к институтам. Без этого крупные инвестиции не пойдут.
Что касается влияния на классическую банковскую систему — никакого обвала или массового перетока клиентов не будет. Это одна из популярных страшилок. Регулятор не станет хаотично выдавать лицензии: скорее всего, сначала появится одна-две, и процесс будет управляемым.
Исламские банки будут расти постепенно, а не революционно. Поэтому сильного эффекта на традиционные банки не ожидается. Наоборот, появится синергия. Исламские окна будут работать внутри обычных банков, клиенты смогут переводить деньги между системами, и это создаст эффект дополнения, а не замещения. В систему вольются новые средства, те самые «деньги под матрасом», которые сегодня не участвуют в экономике.
Для классических банков это, наоборот, возможность. Это расширит ассортимент услуг, позволит увеличить активы и прибыль. Так что здесь открываются новые перспективы.
Инфраструктура пока не готова полностью — нужны серьезные изменения и в законодательстве, и в регулировании. Сейчас мы говорим только о проекте закона, а его практическая реализация начнется после окончательного принятия.
Из факторов, которые могут замедлить развитие — это, во-первых, недостаточная финансовая грамотность, во-вторых, нехватка кадров и, конечно, вопрос доверия. Для успеха нужна поддержка государства и признание исламских финансов стратегической отраслью. На этом фундаменте выстраиваются инфраструктура, надзор, система шариатского управления. Но также еще необходимо общественное доверие к «новому институту».
Люди должны понимать, что продукты действительно халяльные, а не просто имитируют соответствие. Это очень важный момент: если население почувствует фальшь, развитие остановится.
Нужно также повышать уровень знаний — сейчас большинство людей просто не понимают, как работают исламские финансы. Для многих кредит и мурабаха выглядят одинаково — «там 20%, здесь 20%», и разницы не видят. Если не объяснять, это приведет к разочарованию и стереотипам. Поэтому важна просветительская работа и разнообразная продуктовая линейка: не один продукт, а разные решения — и для инвесторов, и для бизнеса, и для розницы.
Частично верно, что на первых порах исламские продукты могут быть немного дороже — просто потому, что у новых банков нет дешевых ресурсов, межбанковских инструментов и поддержки ЦБ, как у традиционных игроков. Но по мере развития рынка, появления ликвидных инструментов, выравнивания налогов и снижения издержек эта разница уйдет. Банки будут адаптировать маржу, чтобы быть конкурентоспособными. Поэтому я не думаю, что в Узбекистане исламские продукты окажутся существенно дороже классических.
