Американский переводчик и исследователь Марк Риз, известный своим переводом романа Абдуллы Кадыри «Минувшие дни» (O‘tkan kunlar) на английский язык, сообщил о незаконном распространении книги в Узбекистане. Экземпляр, подаренный им Узбекскому государственному университету мировых языков (УзГУМЯ), был отсканирован и в виде PDF-файла распространился по стране без его разрешения.
Риз назвал произошедшее кражей интеллектуальной собственности и заявил, что такие случаи подрывают доверие к Узбекистану как к партнеру, способному защищать авторские права. Он подчеркнул, что история с пиратством его перевода — не просто личная обида, а показатель того, как в стране обращаются с трудом авторов и переводчиков.
Официальных комментариев от Министерства юстиции или других государственных структур на момент публикации не поступало.
УзГУМЯ опубликовал официальный комментарий. Университет подчеркнул, что строго придерживается международных стандартов защиты интеллектуальной собственности, включая нормы Бернской конвенции и принципы Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO).
В заявлении уточняется, что экземпляр книги был лично передан Марком Ризом ректору университета и впоследствии передан в информационно-ресурсный центр. В библиотеке находится лишь один экземпляр, доступный исключительно для академического использования.
Также университет пояснил, что в соответствии с приказом Министерства высшего и среднего специального образования все вузы обязаны размещать библиографические записи своих учебных и научных материалов на платформе Unilibrary.uz.
В систему была внесена только библиографическая информация о переводе — без текста книги или ее электронной копии. После того как стало ясно, что для размещения требуется согласие автора, запись была удалена.
Spot поговорил с самим переводчиком, представителями книжного рынка и экспертами в области интеллектуальной собственности о том, что стоит за этим случаем и насколько остра сегодня проблема защиты авторских прав в Узбекистане.
автор перевода романа Абдуллы Кадыри «Минувшие дни», американский исследователь, основатель образовательной компании Suhbat LLC.
Я приехал в Узбекистан в 1994 году в рамках американской программы «Корпус мира» (Peace Corps) в Коканде. Мы были второй группой, которая вообще приехала в республику. Я преподавал в школе №23 и, честно говоря, просто влюбился в это место.
Коканд — это невероятно глубокая культура. И Узбекистан в целом — с такой историей, с такими слоями влияний. Когда я закончил свою миссию — два года и три месяца, — у меня осталось больше вопросов, чем ответов. Что я вообще только что увидел? Что это было? Вопросы о религии, о роли женщин, об исламе и государстве. Меня затянуло.
Можно сказать, Марк Риз нашел в Узбекистане кто такой Марк Риз, и я безмерно за это благодарен.
Я начал изучать Центральную Азию и взялся переводить первые главы романа Абдуллы Кадыри «O‘tkan kunlar» («Минувшие дни») на английский. Для меня роман стал ответом на очень личные вопросы. И, честно говоря, просто отличной историей. Хорошей, глубокой, настоящей. Это не только классика — это текст, который объясняет сегодняшний день. Я захотел закончить перевод. В итоге этот перевод стоил мне пятнадцать лет жизни и бессонных ночей.
Аудитория перевода — не туристы в узком смысле, а люди, принимающие решения о регионе: дипломаты, военные, бизнес. Работая с американскими структурами, я видел, к чему приводит незнание местной культуры. «Возьмите, черт возьми, книгу и узнайте, где вы находитесь». Мне хотелось уважительно рассказать миру «историю происхождения современных узбеков» и тем самым вернуть долг стране, которая меня многому научила.
В 2019 году я получил орден «Дустлик». А в 2020-м снова приехал в Узбекистан — за свой счет. Я привез с собой чемодан книг — своих экземпляров «O‘tkan kunlar», просто чтобы вручить их лично. Для меня это был жест уважения. Я хотел подарить книгу внуку Абдуллы Кадыри — Хондамиру, хотел, чтобы узбекистанские студенты могли держать этот перевод в руках, чтобы кто-то мог прочитать и понять, сколько труда в этом вложено. Подписанную копию я также подарил Узбекскому государственному университету мировых языков (УзГУМЯ).
Я продаю свои книги через Amazon по системе print on demand, то есть печать по запросу. Поэтому я заказывал экземпляры самостоятельно и лично привез их в Узбекистан.
На одной из встреч — это был Zoom — участвовали представители посольств, Союза писателей и Департамента развития государственного языка при Кабинете министров. Во время встречи мне сказали: «От имени президента Шавката Мирзиёева мы хотим выразить благодарность Марку Ризу, выплатить ему гонорар в размере $10 тыс., приобрести 10 тыс. экземпляров книги и предложить работу в университете Навои».
Для меня в этом был знак уважения. Потому что я никогда не просил ничего для себя. Я не получил ни копейки за этот перевод — пятнадцать лет работы, и ни одного доллара. Я сделал это из любви к стране, из уважения к ее культуре.
Так что я поверил. Ведь если кто-то говорит «от имени президента», кто может подумать, что это ложь? Прошло несколько месяцев — и тишина. Никаких денег, никакой закупки. Я писал людям, которые были ответственны за обещанное, — вежливо, спокойно. Потом еще. И ничего. В какой-то момент я просто взорвался. Я — человек чести, я южанин. Для нас слово — это свято.
И тогда я сделал то, чего от меня никто не ожидал. Не по-узбекски. Я пошел по-ковбойски. Прямо. Жестко. Я написал в Twitter, тогда это еще был Twitter, открыто, поименно. Написал: «от имени президента». И, как ни странно, это сработало. После того твита мне выплатили обещанный гонорар. Но 10 тыс. книг так и не купили.
https://twitter.com/uzbekmodernist/status/1449905178354851843
Несмотря на все произошедшее, я все еще относился к УзГУМЯ с уважением. И вот, во время того визита, когда я подарил им экземпляр книги — свой собственный, с подписью, — кто-то поднимает тему: «А можно оцифровать книгу?». И я сразу сказал: нет. Я не даю на это разрешения. Ни сейчас, ни потом. И я объяснил почему. Потому что как только ты отдаешь файл — все, он исчезает. Его украдут. Это просто вопрос времени. Я видел это десятки раз — любой проект, любая идея, любая возможность выстроить хоть какой-то бизнес в Узбекистане исчезает в тот момент, когда ты передаешь цифровой документ.
Я сказал им: «Пусть у студентов будут бумажные копии в библиотеке — я не против, я не хочу зарабатывать на детях. Но никакого PDF. Хотите — оформим лицензию, как в Европе: 10 тыс. просмотров в год, платите фиксированную сумму. Но цифровой версии не будет».
И все равно, через пару лет, люди начали подходить ко мне и говорить о том, что мою книгу оцифровали. Неделю назад мой друг из региона написал мне. Говорит: «Ты не поверишь. Посмотри, что я нашел». И присылает PDF. Не из Ташкента. Я открываю — и вижу свою подпись. Мою личную надпись университету «Жахон тиллари» (прим. Spot — УзГУМЯ). Это был именно тот экземпляр, который я им подарил.
И мой друг говорит, что один студент подошел к нему и сказал: «Я хочу распечатать эту книгу и продавать копии в Фергане. Мы можем на этом заработать». Он, конечно, ему отказал, но сам факт! Как этот файл вообще оказался у него? Из регионов!
И я понимаю: моя книга больше не моя.
Я потом внимательно посмотрел PDF. Это не сделано в подвале, не где-то в Чорсу, не «любитель». Это профессиональный скан, страница за страницей. Это делалось на хорошем оборудовании. И вот тогда у меня не осталось сомнений, откуда он вышел. И самое обидное: после всех разговоров, после всех объяснений, после моего прямого «нет» — они все равно сделали это.
Я не собираюсь изображать спокойного человека. Я прямо сказал: «Если это правда, я выбираю насилие. Я не буду вежливым. Я устал быть „тем добрым американцем“.» Я и правда — добрый человек. Я прошел Афганистан, я знаю, что такое выбор. Но когда вот так обращаются с твоим трудом — в тебе просыпается другая сторона.
Через двадцать четыре часа после моей публикации о случившемся в LinkedIn мне написали из Министерства юстиции. Я прилетел, мы встретились. И, честно говоря, я был шокирован. В хорошем смысле. Я сижу за столом, напротив — три профессионала. Молодые, умные, спокойные. И они говорят: «Мы — из Министерства юстиции. Мы здесь, чтобы защищать ваши интересы». Меня даже сфотографировали, потому что как оказалось, сейчас проходит «месяц защиты прав авторов и креативных людей».
Я сказал им: «Ребята, если вы хотите, чтобы сюда приходили инвесторы, если вы хотите, чтобы вас воспринимали как серьезную страну, вы должны показать, что умеете защищать интеллектуальную собственность. Потому что если вы не можете защитить одну книгу, как вы защитите миллиарды в IT, в технологиях?»
Это не просто история про украденный PDF. Это история о том, что университет, институт, официальная структура может взять чужой труд и считать, что он их. И никто не несет ответственности. Если это происходит со мной, с американцем, который может пойти в медиа, может писать посты, может обратиться в ваше министерство — представьте, что происходит с местными авторами, с переводчиками, с музыкантами. У них вообще нет шансов.
Если государство хочет в ВТО, если оно хочет быть частью мировой экономики, — ему нужно учиться защищать не только нефть и газ, но идеи, книги, музыку, искусство.
Я преподаю в США, я выступаю на конференциях. Через неделю после возвращения у меня — конференция в Теннесси, где сидят бизнесмены, люди, которые реально вкладывают миллионы. И они спрашивают: «Как тебе кажется, Узбекистан — надежное место для интеллектуальных инвестиций?»
Что мне сказать? Что PDF моей книги гуляет по Telegram, и никто не виноват? Если вы не можете защитить одного переводчика, как вы защитите Google или Microsoft, когда они принесут вам миллиарды?
Я вот уже пять лет бьюсь с одной простой идеей. Я хочу, чтобы мою книгу можно было купить в аэропорту Ташкента. Все. Не на правительственном уровне, не на форуме, не через министра. Просто — в магазине у выхода на рейс.
И что я слышу в ответ? Молчание. Или: «Посмотрим». А в итоге — ничего. Я каждый раз прилетаю сюда и думаю: ну ладно, может, в этот раз получится. А потом прохожу мимо Duty Free и вижу — M&M's по пять килограммов, шоколад, ковры, но ни одной книги. Вы серьезно? Люди летят 12 часов в Нью-Йорк, и у них нет ничего, что можно прочитать про Узбекистан?
Дайте просто место. Мы сами сделаем все остальное. Поставим стенд, оплатим аренду. Пусть люди сами решают, хотят ли они купить книгу или нет. Пусть рынок решает. В английском есть пословица: «Let the dogs hunt». Просто отпустите собак — они сами найдут еду. Вот и все, что я прошу.
Если вы хотите, чтобы это изменилось — нужны публичные казни. Я не имею в виду буквально. Я имею в виду прецеденты, когда человек из системы теряет должность, репутацию, деньги. Когда всем станет ясно: воровать интеллектуальную собственность — дорого. Нужно показать пример.
Поэтому я собираюсь идти в суд. Я прямо сказал об этом в министерстве: «Я хочу компенсацию. Я хочу, чтобы кто-то ответил. Не для денег, а для принципа».
Я не знаю пока, какая сумма будет в иске. Но я хочу, чтобы эта сумма была ощутимой. Чтобы тот, кто заплатит, потом сказал себе: «Больше я этого не допущу. Ни при себе, ни при коллегах».
Минимум, что я ожидаю, — признание того, что УзГУМЯ проявил халатность. Они не защитили то, что им доверили. Когда я подарил им книгу, они сказали: «Это особенный экземпляр. Мы не будем давать его студентам, будем хранить в библиотеке как ценный подарок». А теперь эта книга в PDF гуляет по регионам, и мне присылают ее из Андижана и Ферганы. Это системная халатность, а не случайность. И если этого не остановить — никто никогда не будет инвестировать в культуру здесь.
Если Узбекистан действительно хочет построить креативную экономику, это невозможно без уважения к интеллектуальной собственности. Вы можете строить дороги, IT-парки, организовывать биеннале, но если писатель, музыкант, дизайнер не может заработать своим трудом — все это останется витриной. Креативная экономика — это не про фестивали, не про пиар. Это про возможность жить своим делом. Продавать книгу, музыку, дизайн — и быть уверенным, что тебя не обманут.
Я часто вспоминаю цитату Т. Э. Лоуренса: «Все люди мечтают, но не одинаково. Те, кто мечтают ночью, в пыльных закоулках своего разума, просыпаются днем и понимают, что это была тщета; но дневные мечтатели — люди опасные, ибо они могут действовать, воплощая свои мечты с открытыми глазами, делая их возможными».
Вот этого я и хочу — чтобы в Узбекистане появились «дневные мечтатели», которые не боятся действовать, создавать, защищать свое. Я хочу, чтобы какой-нибудь узбекский парень взял мой перевод O‘tkan kunlar, прочитал его и сказал: «Я сделаю лучше». Вот тогда, я думаю, мы действительно начнем строить что-то настоящее.
патентный поверенный, адвокат, управляющий партнер юридической фирмы Legalmax, председатель комитета по праву и интеллектуальной собственности в Ассоциации EUROUZ.
К сожалению, нарушение авторских прав в Узбекистане — явление массовое. И речь не только о «пиратстве» музыки или визуальных произведений. Мы видим случаи, когда даже рекламные кампании используют чужие материалы без разрешения. Особенно болезненно это проявляется в научной среде: плагиат, неправомерные заимствования, «переработки» статей, несанкционированные переводы и издания на узбекском языке — все это, увы, встречается регулярно.
Перевод любого серьезного произведения — тем более «O‘tkan kunlar» — это годы труда, значительные затраты и ответственность. Непонимание обществом того, что перевод — самостоятельный объект авторского права, — показатель низкой правовой культуры. Это неприятно констатировать, но это факт. Каждый инцидент формирует образ страны. Поэтому даже если для конкретного автора сумма ущерба невелика, для общества это существенно.
Если перевод был передан вузу и далее обнародован незаконно — ответственность лежит прежде всего на руководстве и должностных лицах учреждения. Неважно, кто именно «нажал кнопку»: руководитель, сотрудник или «студент с профессиональным сканером». Вуз не обеспечил режим охраны и не принял мер по пресечению распространения. При этом нарушителями являются и первоисточник утечки, и все последующие распространители — сайты, платформы, каналы, магазины. Каждый эпизод — отдельное нарушение, за которое можно и нужно взыскивать компенсацию отдельно.
Отсюда главный вопрос: насколько сегодня защищены права авторов? Факт того, что нарушения происходят системно, означает простую вещь — нарушители не боятся ответственности. Они исходят из предположения, что наказание их не настигнет. И во многом их расчет оправдывается: механизмы защиты сложны, дороги, растянуты по времени и часто несоразмерны причиненному вреду. В результате многие авторы не идут в защиту до конца — слишком долго, дорого и непредсказуемо.
Проблема носит системный характер. Эффективная охрана ИС невозможна без реальной политической воли — не декларативной, а выраженной в практических KPI для правоприменителей. Сегодня, как правило, это не приоритет: поиск нарушителей, оценка ущерба, взыскание компенсаций — все это редко доводится до результата. Формально компенсации увеличены, но на практике — недостаточны. Суды часто уменьшают суммы по своему усмотрению, порой явно несоразмерно вреду. Это отражение состояния экономики и институций: пока защита прав не покрывает затраты автора, многие предпочитают «закрывать глаза».
Важно помнить, что у автора есть и имущественные, и личные неимущественные права. Нарушение — это не только деньги; это репутация и признание. Но есть и второй уровень ущерба — репутационный вред стране. На фоне заявок на вступление в ВТО и стремления улучшить показатели по ИС каждый резонансный случай — шаг назад. Игнорирование таких инцидентов — по сути, саботаж через бездействие: экономика недополучает инвестиции, а мы даже не считаем тех, кто не пришел из-за низкого доверия к защите ИС.
Сейчас есть несколько процедур защиты: административный, уголовный и гражданско-правовой пути — по отдельности или одновременно. Важно, что иностранный автор в Узбекистане обладает равными правами и может обращаться напрямую или через представителей.
Да, подать жалобу легко, а довести до наказания и компенсации — сложно. Но именно на это и рассчитывают нарушители. Поэтому все равно нужно идти по пути защиты нарушенных прав: фиксировать нарушения, добиваться удаления, взыскивать компенсации, останавливать длящееся нарушение. Это создает базу для правомерного коммерческого оборота в будущем.
На мой взгляд, в Ташкенте уже есть «культура покупки книг». Но нужны условия: льготные таможенные и налоговые режимы для ввоза/издания, чтобы снизить себестоимость; коммерческий смысл для издателей и переводчиков — без возможности законно монетизировать труд никто не будет инвестировать в издания и переводы. Это порочный круг, который можно разорвать только политическим решением: облегчить импорт и локальное издание, повысить эффективность взыскания компенсаций, усилить ответственность, встроить защиту ИС в KPI госорганов и тем самым стимулировать авторов, издателей, разработчиков.
Мы можем много говорить об IT-парках и цифровой экономике, но пока реальная защита прав автора, переводчика, разработчика — слаба, результат будет ниже потенциала, а часть инвесторов — просто не придет.
основатель сети книжных магазинов Topar.
История с английским переводом O’tkan kunlar — это, на мой взгляд, позорный случай, показывающий, насколько слабо у нас работает контроль за интеллектуальной собственностью. Взять подаренную книгу, отсканировать и распространить ее по интернету — значит обесценить огромный труд переводчика. Закон должен это регулировать: нужны штрафы или иные меры, которые бы показали, что подобное недопустимо.
Такие ситуации, к сожалению, не единичны. В Ташкенте часто переводят и печатают зарубежные бестселлеры без разрешения правообладателей. Это неправильно, потому что перевод — это тоже форма авторского труда.
Даже если человек не является автором оригинала, он создает новую культурную ценность, и его работа требует времени, знаний и таланта. При некачественном переводе теряется смысл книги, ее атмосфера и идея, а потому уважение к труду переводчика должно быть не меньшим, чем к труду писателя.
Пиратство — серьезная проблема на книжном рынке Узбекистана. Оно практически не контролируется: нет механизмов надзора за издателями и соблюдением авторских прав. Мы сталкиваемся с ситуациями, когда книги, на которые права принадлежат, например, издательству Эксмо, просто перепечатываются в Узбекистане и продаются в два-три раза дешевле.
Мы официально завозим книги, платим налоги и растаможку, приносим пользу и государству, и читателям. Но пиратские копии наносят огромный ущерб — ведь многие покупатели выбирают более дешевый вариант.
Мы даже проводили эксперимент: сравнивали 10 популярных книг, которые чаще всего появляются в пиратских версиях. Девять из них отличались от оригинала — где-то было меньше страниц, где-то изменен шрифт, отсутствовали иллюстрации и схемы. Книга — это не просто текст, а результат большой работы редакторов, дизайнеров, корректоров. Пиратская версия искажает этот труд и обесценивает его.
У продавцов в Узбекистане сейчас нет инструментов для борьбы с пиратством. У издателей — есть, но только если они и автор находятся в стране и могут подать в суд. В случаях, когда правообладатель за границей — например, в России, США или Турции, — мы не можем предпринять никаких действий. В России за пиратство предусмотрено жесткое наказание, вплоть до уголовного. У нас же пока нет достаточной правовой базы и контроля в этой сфере.
Культура оплаты за электронные книги в Узбекистане есть, но она развита слабо. Раньше многие покупали книги на Amazon и Литрес, когда доставить бумажный экземпляр было сложно. Сейчас все чаще люди оплачивают подписки на фильмы, музыку — и постепенно эта привычка распространяется и на книги.
Когда мы пытались запустить собственную платформу электронных книг, столкнулись с рядом проблем — отсутствием инвестиций, сложностями с безопасной оплатой и низкой готовностью рынка. Сейчас проект приостановлен.
Чтобы культура оплаты за контент укреплялась, людям нужно предложить комфорт и удобство. В платных приложениях должен быть функционал, которого нет у бесплатных PDF: рекомендации, навигация, аудиоформат, краткие описания, возможность послушать отрывок. Когда пользователь чувствует, что платит за удобство и качество, у него формируется осознанная привычка платить за контент.
Но, по нашему опыту и имеющимся данным, наличие бесплатных PDF-версий книг в интернете не оказывает значительного влияния на продажи. Электронные книги чаще носят ознакомительный характер — полноценные версии далеко не всегда доступны бесплатно.
Даже если они есть, это в основном аудитория, которая изначально не привыкла платить за чтение.
Люди, которые читают много лет и любят книги, предпочитают физические экземпляры — для них это удовольствие и часть личной культуры. Они собирают домашние библиотеки, обмениваются книгами, берут их в книжные клубы. Электронные версии удобны, но не заменяют бумажную книгу для настоящих книголюбов.
