Интерес международных инвесторов к Центральной Азии заметно вырос. По отчету Montfort Investor Perception Report, уже 47% инвесторов проявляют активную заинтересованность в регионе — против 15,5% годом ранее. При этом Центральная Азия все еще редко становится приоритетным направлением для вложений.
Montfort — международная компания в сфере корпоративных коммуникаций и взаимодействия с инвесторами. Ее региональный офис в Узбекистане открылся в 2023 году, а среди клиентов — НГМК, Click, Halyk Bank Казахстана и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.
Один из экспертов Montfort Eurasia — Джон Манн. Он более 20 лет работал в Москве, занимался коммуникациями в Highland Gold, Petropavlovsk и Sibneft, а в начале 2000-х входил в команду пресс-службы Романа Абрамовича. Этот опыт работы с публичными компаниями, международными инвесторами и лондонскими площадками теперь помогает ему оценивать потенциал Центральной Азии.
Spot поговорил с Джоном о том, что усилило интерес к региону, как сегодня формируется имидж Узбекистана и какую роль в этом играют реформы, медиа и даже футбол.
Согласно отчету Montfort, знание региона и интерес иностранных инвесторов к Центральной Азии выросли по сравнению с 2023 годом. Почему?
Думаю, рост интереса объясняется сразу несколькими факторами. Прежде всего, на себя обращают внимание сами страны региона. Казахстан, например, создал Международный финансовый центр «Астана» (МФЦА) со специальным налоговым и юридическим режимами, включая применение английского права. А Узбекистан в прошлом году получил яркий кейс — НГМК успешно разместил облигации на Лондонской бирже. Такие шаги показывают, что регион готов к глобальной игре и это вызывает доверие у инвесторов.
Исторически внимание инвесторов к Центральной Азии было сосредоточено вокруг нефти и металлов, особенно в Казахстане и Азербайджане. Но сейчас на сцену выходят новые игроки — горнодобывающие компании, которые занимаются геологоразведкой. В Узбекистане уже появились первые инвесторы в этой сфере. Когда заходят такие компании, начинают работать и делиться опытом, это создает ощущение устойчивого рынка и стимулирует интерес других участников.
Не менее важна информационная среда. Узбекистан стал чаще появляться в международной прессе — будь то сообщения об инвестиционных сделках или о развитии туризма. Например, крупные западные медиа включают страну в списки «мест, которые стоит посетить»: New York Times отметила Бухару, The Guardian писала об архитектуре Ташкента. Это вроде бы не напрямую про бизнес, но такие публикации напоминают миру об Узбекистане, формируя новый имидж страны и региона.
К этому добавляется и профессиональное «сарафанное радио»: юристы, аудиторы, пиарщики, специалисты по рынку облигаций обсуждают проекты в Центральной Азии, делятся впечатлениями и рекомендациями. Так формируется сеть сторонников региона, которая порой работает эффективнее любой рекламы.
При этом я бы не стал противопоставлять личные контакты и СМИ. У профессионального общения есть ценность, но оно ограничено по охвату. СМИ дают масштабное распространение информации, а вместе они работают в тандеме: публичное освещение формирует общий фон, а личное общение усиливает доверие и закрепляет восприятие.
Ну и, наконец, важную роль играют исследовательские и аналитические центры. В Вашингтоне, где я живу, «мозговые центры» регулярно выпускают материалы по Центральной Азии и направляют их в правительственные структуры. Исследовательские институты Central Asia-Caucasus, Caspian Policy Center, Atlantic Council формируют аналитическую повестку, к которой прислушиваются политики и крупные корпорации. Все это в совокупности и объясняет, почему сегодня интерес к региону растет быстрее, чем еще несколько лет назад.
Фото: Жавохир Эсонбоев / Spot
Тем не менее остаются инвесторы, которые по-прежнему мало знают об Узбекистане или считают, что инвестиционные возможности здесь ограничены. Как изменить эту ситуацию?
Один из наиболее эффективных инструментов — roadshow. Сейчас, например, узбекистанские компании представляют свои проекты в Лондоне. Подобные мероприятия важно проводить регулярно и в других финансовых центрах — Вашингтоне, Нью-Йорке, Цюрихе, Гонконге, Сингапуре, Мельбурне. Инвесторы должны постоянно «видеть» Узбекистан на карте глобального бизнеса.
Также, в мире практически каждый день проходят различные отраслевые и инвестиционные конференции. Например, когда я работал в горнодобывающей отрасли в компании Highland Gold, мы регулярно ездили на конференции в США, Канаде и Великобритании. Там мы делали презентации, рассказывали не только о компании, но и о всей отрасли: как работает законодательство, какие преимущества есть по сравнению с другими странами. Представителям компаний и правительства Узбекистана важно чаще участвовать в таких мероприятиях.
Например, в этом году НГМК выступали на конференции PDAC в Канаде — одной из ключевых конференций в горнодобывающей отрасли. Появившись там, они представили себя и одновременно информировали участников о возможностях страны, рассказывая о реформах отраслей и инвестиционных возможностях Узбекистана.
Еще один инструмент, который я хотел бы отметить — это истории успеха. Когда иностранная компания заходит на рынок, инвестирует, получает прибыль и возвращается домой с положительным опытом — это становится лучшей рекламой. Такой «живой отзыв» усиливает эффект от публикаций в СМИ и деловых встреч. Казахстан, например, демонстрирует это на примере Exxon Mobil, работающей там уже три десятилетия: инвесторы видят стабильность и долгосрочную выгоду.
Многие инвесторы в опросе Montfort называют главными тревогами безопасность вложений и политическую стабильность. Как вы думаете, это вопрос информации и доверия, или реформ?
У многих остаются вопросы к безопасности инвестиций. Все понимают, что Узбекистан находится в переходном периоде — законодательство активно обновляется, и в целом в позитивном направлении. Большую помощь оказывают ЕБРР и другие международные организации, которые работают над совершенствованием правовой базы. Но инвесторам все еще нужны гарантии того, что прибыль можно будет вывести после уплаты налогов и что бизнес будет защищен от произвольных решений чиновников.
Опыт Казахстана с МФЦА показывает, как наличие прозрачных правил притягивает иностранные компании. В Узбекистане похожая модель уже работает в IT Park, где зарегистрировано много зарубежных резидентов благодаря понятной юридической базе. И на мой взгляд, теперь стоит распространить этот опыт на всю страну.
Что касается политической стабильности, инвесторы внимательно следят за ситуацией в регионе. Они до сих пор помнят события в Казахстане в январе 2022 года, а внешнеполитический фактор тоже играет роль: война России против Украины вызывает тревогу и иногда это восприятие переносится и на соседние страны.
Но я считаю, сегодня Узбекистан демонстрирует устойчивость и внутреннюю стабильность. И это нужно постоянно подчеркивать: мы находимся далеко от зоны военных действий и сохраняем надежную деловую среду.
А насколько предсказуемым и устойчивым сегодня выглядит Узбекистан в глазах зарубежных инвесторов?
С точки зрения бизнеса, инвесторы видят, что рынок действительно открывается. По указу президента готовятся IPO, компании выходят как на местные площадки, так и за рубеж. Для многих это сигнал, что Узбекистан становится интересным развивающимся рынком.
Интересно, что узнаваемость страны растет и через спорт. Особенно через футбол. В следующем году я поеду в США на чемпионат мира — это уже мой пятый по счету, но я впервые увижу там сборную Узбекистана. Для региона это огромное событие, и оно получило широкий резонанс.
Но главное — это общий имидж. Даже те, кто знает о стране немного, все чаще слышат о росте экономики и позитивных изменениях. Это привлекает внимание и делает Узбекистан все более заметным на международной арене.
Вы упомянули IPO. Что больше привлекает инвесторов — узбекистанские акции или облигации?
Это разные группы инвесторов. Есть те, кто работает только с рынком акций, есть те, кто предпочитает облигации. Облигации сейчас очень привлекательны за счет высокой доходности — около 6−7%. Это надежный инструмент: купил и знаешь, что получишь свою доходность.
IPO и акции менее предсказуемы, но зато дают больше возможностей. Многие компании здесь выплачивают дивиденды, и если держать акции несколько лет, можно заработать не только на дивидендах, но и на росте стоимости.
В моей практике есть период, когда я работал с компанией Highland Gold в Москве. В начале акции стоили около 26 пенсов на Лондонской бирже. Когда компанию продали другому инвестору, цена составила уже 3 фунта за акцию — почти десятикратный рост. При этом все это время выплачивались дивиденды. Конечно, такие истории редки, но они есть. И со временем подобные примеры вполне могут появиться и среди узбекистанских компаний.
Это был бы очень сильный сигнал рынку: бизнес не только выплачивает дивиденды, но и развивается так, что акции растут в цене.
Фото: Жавохир Эсонбоев / Spot
Подытожим о восприятии Узбекистана. Можете назвать факторы, которые формируют имидж страны на международной арене именно сейчас?
Реформы воспринимаются очень позитивно. Думаю, для тех, кто знаком с Узбекистаном не понаслышке, контраст очевиден. Инвесторы видят разницу между прежней закрытостью при Каримове и нынешней открытостью с Мирзиёевым — и это лучший аргумент в пользу страны. Всем нравится видеть, как экономика становится более открытой, как растет общий уровень жизни. Это своего рода визитная карточка.
Например, недавно в Financial Times вышла статья, где высоко оцениваются происходящие в стране изменения. И это не единичный случай — журналисты, которые давно следят за регионом, пишут в том же духе. Думаю, если реформы продолжатся, тон публикаций сохранится позитивным.
Но есть и обратная сторона: реформы — это всегда хорошо, но проблема возникает, если их проводят слишком часто и хаотично. Сегодня налоги одни, завтра другие, послезавтра снова меняют. Инвесторы, туристы, да и простые люди хотят предсказуемости. Когда юридическая база «плавает», это отпугивает. Поэтому двигаться вперед нужно, но без качелей.
Помимо экономики важную роль играет и культурная жизнь. Например, в Бухаре проходит Биеннале. Я был на открытии, и скажу прямо, все организовано достойно, на высоком уровне. Сама Бухара, конечно, производит потрясающее впечатление. Я там не был лет 20, и могу сказать: город стал куда более аккуратным и ухоженным. Такие мероприятия, будь то в Лондоне, Бухаре или в других городах мира, работают на имидж.
Важна ли региональная интеграция в контексте инвестиций?
Я бы сказал, что в плане инвестиций это не так важно. Западные компании, да и не только, обычно рассматривают каждую страну отдельно. Прямой связи с вложениями нет, разве что в случае с производством. Например, если крупный международный игрок запустит завод в Узбекистане, то это может стать сигналом для других: в регионе работать реально.
А вот с политической точки зрения интеграция имеет большое значение. Сейчас активно развивается формат «C5+1» с участием Японии, Китая, США, Европы и Британии. Это хороший индикатор того, что страны региона стали лучше взаимодействовать друг с другом, чем в период прежних лидеров Казахстана и Узбекистана.
Показательный пример — прошедший на прошлой неделе саммит C5+1 в Вашингтоне. Лидеры Центральной Азии встретились с президентом Трампом и параллельно прошли несколько бизнес-мероприятий. Подобные встречи помогают доносить информацию о происходящем в регионе и демонстрировать его инвестиционный потенциал. Когда страны совместно участвуют в таких площадках, обсуждают возможности для бизнеса и привлекают крупные компании, это усиливает регион как единое пространство для развития.
Дополнительно стоит учитывать геополитический контекст: критические минералы сейчас находятся в центре внимания США. Значительные запасы редких и стратегически важных ресурсов в Узбекистане, Казахстане и Таджикистане только повышают интерес к региону. Например, американская компания Cove Capital подписала соглашение с Казахстаном о покупке месторождения редкого металла.
Если говорить об Узбекистане, здесь уже проведены реформы в этой сфере: недавно было принято новое законодательство, регулирующее горнодобывающую отрасль. Теперь ключевая задача — привлекать международных инвесторов, показывать им новые возможности и развивать совместные проекты, в том числе с компаниями вроде Узбекского комбината технологических металлов.
Насколько сильна конкуренция между компаниями из СНГ и Центральной Азии за внимание международных инвесторов?
Сейчас впереди именно Центральная Азия и Кавказ. Украина, к сожалению, занята войной, Россия находится под санкциями. Поэтому среди стран СНГ именно Центральная Азия в фокусе внимания, и это хорошо ощущается. Более того, это еще один фактор, почему интерес к региону будет расти. Если говорить про Евразию в целом, то именно здесь сегодня самая «горячая точка» — с точки зрения экономического роста и изменений в инвестиционном климате.
Фото: Жавохир Эсонбоев / Spot
Поговорим о сложностях. С какими основными проблемами сталкиваются узбекистанские компании при выходе на лондонский рынок?
Проблемы чаще связаны не с самим Лондоном, а с внутренними процессами компаний. У многих пока нет достаточного опыта работы с инвесторами и подготовки к встречам. Речь идет не только трехлетней финансовой отчетности по МСФО, но и умении выстраивать диалог: понимать, что интересно инвесторам и «на каком языке» с ними разговаривать.
Есть вопросы и к корпоративной открытости. Многие компании по-прежнему остаются закрытыми — не раскрывают, сколько зарабатывают и на чем.
Но инвесторам в Лондоне важно регулярное раскрытие информации: не разово, а каждый квартал, каждые полгода. Нужно показывать: за этот период сделали то-то, заработали столько-то, продали столько-то. Для этого компании должны выстроить внутренние системы сбора данных, чтобы предоставлять их вовремя. Это серьезная работа, и не все к ней готовы. Поэтому необходимы консультанты, которые помогают понять, как это устроено.
То есть основная проблема в недостатке прозрачности? Насколько это важно для инвесторов?
Это крайне важно. Расскажу на примере из собственного опыта. Ранее я работал в компаниях «Сибнефть», Highland Gold и «Петропавловск»— все они были публичными, их акции обращались на зарубежных биржах. Хотя это были российские компании, значительная часть их капитализации держалась именно на уровне прозрачности. На практике это означало постоянные встречи с инвесторами, регулярная работа с аналитиками, которые готовили обзоры по компании, подробные разъяснения стратегических планов, бизнес-модели, источников дохода и ожидаемой прибыли. Инвесторы четко понимали, чем компания занимается, куда движется и за счет чего может расти и уже на основе этой информации принимали решения.
При этом, я бы не отрицал, что одной из основных проблем остается недостаток прозрачности. И это нельзя назвать виной самих компаний. У многих, особенно государственных предприятий, просто никогда не стояло такой задачи. У некоторых есть данные, которые они считают конфиденциальными или чувствительными. Но в любом случае движение должно быть в сторону большей прозрачности. Потому что когда начнется серия IPO узбекских компаний, каждому эмитенту нужно будет открыто и доступно рассказывать о вещах, которые пока могут быть не совсем привычны для широкой аудитории: о финансовых показателях, операционных процессах, ESG, стратегических планах.
Если новости позитивные, инвесторы реагируют на это хорошо. Но даже если возникают операционные сложности, прозрачность работает в пользу компании: когда она сама честно говорит о проблемах, это воспринимается гораздо лучше, чем если инвесторы узнают о них через сторонние источники.
А что нужно изменить в коммуникации и корпоративных практиках, чтобы быть более конкурентоспособными и при этом повысить доверие на глобальных рынках?
В первую очередь настроить не только отчетность, но и саму коммуникацию. И внутреннюю, и внешнюю. Нужно активно работать с соцсетями — LinkedIn, X, Telegram, общаться с клиентами и партнерами, проводить roadshow. Внутри компании тоже важен живой процесс: не в старом советском стиле, когда раз в полгода раздавали распечатку, а комплексно — еженедельные рассылки, корпоративная газета, регулярные встречи руководства с сотрудниками. Особенно это критично в вопросах безопасности.
Отдельно скажу про прессу. Пресс-служба не может быть просто сайтом с парой фотографий. Это должен быть полноценный департамент, потому что PR — это двусторонняя коммуникация. Здесь нужен стратегический подход, а не простая публикация новостей раз месяц или два.
Но если смотреть шире — на уровень государства и корпораций — то ключевыми остаются развитие систем безопасности, продолжение реформ при сохранении стабильности, особенно налоговой, и постоянный диалог с инвесторами по всему миру.
Хорошо, давайте поговорим о перспективах. Какие тренды в Центральной Азии сегодня могут повлиять на инвестиционную привлекательность?
Прежде всего — рост зарплат и экономики в целом, а вместе с этим развитие потребительского сектора. В целом же я считаю, что Узбекистану важно продолжать двигаться по тому пути, по которому он сейчас идет. Тогда привлекательность будет только расти.
А какую роль сегодня играют ESG-факторы в решениях инвесторов применительно к Центральной Азии и Узбекистану в частности?
Особое внимание инвесторов во всем мире сегодня приковано к ESG — экологическому, социальному и корпоративному управлению. На самом деле, сейчас это горячая тема обсуждений. В США их значение снизилось, при администрации Трампа на это вовсе не обращают внимания, но в Европе тема остается крайне актуальной.
Если говорить про Environmental — экологию, то, на мой взгляд, здесь ситуация достаточно неплохая. Много промышленности вынесено за город, в пустыню. Есть внимание к тому, чтобы не допускать аварий. И даже сейчас, в последние год-два, несколько узбекских компаний получили рейтинги от Fitch — вполне достойные в своей отрасли, на уровне многих зарубежных коллег.
Что касается Social, социальной части, то у вас это традиционно встроено в культуру. Еще во времена Советского Союза компании заботились о сотрудниках: строили детские сады, столовые, обеспечивали базовые нужды. Эта практика частично сохранилась. А на более широком уровне социальные вопросы берет на себя государство.
Корпоративное управление (Governance) всегда было важно. И особенно важно для инвесторов, которые заходят в компанию напрямую или через облигации. Это не просто «хорошие менеджеры». Это значит, что у компании есть качественные системы раскрытия информации, что ключевые решения принимает совет директоров, и в этом совете есть независимые члены, не связанные напрямую с бизнесом.
Наверное, единственное, над чем стоит поработать больше, — это вопросы безопасности. Но в целом, я считаю, узбекские компании конкурентоспособны по ESG с международными.
А что, по вашему мнению, может стать мощным драйвером роста интереса к Узбекистану со стороны инвесторов?
Самый простой и понятный вариант — выиграть чемпионат мира по футболу.
