Продолжение: В НАПУ разъяснили ситуацию с обязательной маркировкой и ответили на все вопросы по конкурсу
Как ранее писал Spot, Узбекистан переходит на обязательную маркировку товаров. Ожидается, что это позволит получить миллионы дополнительной прибыли в бюджет.
Первая группа из 54 товаров подлежит обязательной маркировке уже с 1 августа 2019 года. С этой даты запрещается реализация в Узбекистане этих товаров без маркировки.
В перечень вошли пиво, бензин, топливо дизельное, лекарственные средства, удобрения, духи и туалетная вода, средства для волос, косметические средства, мыло и многое другое.
Заниматься маркировкой будет единый поставщик услуг, которого Национальное агентство проектного управления (НАПУ) выберет до 1 января 2019 года. С ним заключат договор на срок от пяти до десяти лет.
15 декабря на НАПУ объявило о начале сбора коммерческих предложений и опубликовало подробное техническое задание, включая требования к компании, технологии маркировки и финансам.
Условия конкурса разбирает Игорь Ли, основатель и генеральный директор Vades Group, который считает, что требования составлены под иностранную компанию, неоправданно завышены и приведут к значительным расходам производителей и росту цен.
Игорь Ли
Основатель и генеральный директор Vades Group
Интересно, что НАПУ выдало конкурс буквально через две недели после выхода постановления об обязательной маркировке.
Описание на 16 страниц, достаточно четко проработанное и даже переведенное на английский язык. Крайний срок — 25 декабря 18:00, то есть на подачу документов было шесть рабочих дней с момента публикации.
Что требуют от компаний-претендентов
Идет предварительная квалификация участников — пять пунктов, которые по факту не предназначены для местных производителей. Давайте посмотрим, почему.
Первый пункт — способность и практический опыт маркировки и отслеживания товаров в ряде стран. Должен быть опыт в других странах, который нужно подтвердить, предоставив не менее трех рекомендательных писем по заключенным контрактам с государственными органами в схожей сфере услуг и со схожими объемами.
Среди стран СНГ такой опыт есть в России. В РФ три года назад запустили пилотный проект по обязательной маркировке — для шуб и части обуви, а масштабная обязательная маркировка по РФ будет вводиться только в 2019 году. Естественно, в пилотном проекте были не миллиардные объемы, какие могли бы быть, например, у напитков.
Проекты по защите от контрафакта, нелегального ввоза и производства разных товаров, таких как автозапчасти, вино-водочная продукция и другие, были как в Узбекистане, так и в России. Но в коммерческом секторе, то есть заказчиком выступало не государство, соответственно, государственные органы не смогут подтвердить объемы.
Требование рекомендательных писем от государственных органов конкретно сужает список поставщиков. К примеру, в РФ распоряжение правительства об обязательной маркировке вышло только в апреле 2018 года, а в Китае проверкой занимаются частные компании и система маркировки товаров не является обязательной.
Второй пункт — такие же требования по маркировке топлива. Но здесь требуют подтверждения контрактов за пять лет, то есть еще больше. Очень сложно найти проекты по маркировке топлива в промышленных объемах. Подобные системы запускались на коммерческом уровне и не носили принудительный характер, поэтому объемы были гораздо меньше.
Третий пункт — за последние три года у компании должен быть годовой оборот $50 млн в аналогичной сфере деятельности. С уверенностью скажу: у нас таких компаний нет. В России масштабная обязательная маркировка расширенного перечня товаров начнется только в 2019 году. А конкурсное требование — пять лет работы с подобными объемами.
В рамках российского пилотного проекта по маркировке шуб использовались печатные стикеры с QR-кодом и поддержкой RFID-метки, то есть возможностью передавать данные радиочастотным методом, но объемы производства таких стикеров для шуб сложно сравнить с объемами, которые понадобятся для табачной или сочной продукции. Это говорит о том, что требования к оборотам очень сильно завышены.
Четвертый пункт — сертификация. Компания должна соответствовать четырем стандартам: ISO 9001, ISO 14001, OHSAS 18001, ISO 14298. Многие типографии у нас имеют ISO 9001, но сертификаты по экологическому управлению, промышленной безопасности, полиграфической безопасности имеют далеко не все. То есть автоматически ни один из местных производителей не подходит под данные требования.
Технические и финансовые требования
Здесь в основном описываются требования к использованию химических элементов, подлинность которых может проверить исключительно следственная экспертиза. Предлагается использовать видимые и невидимые чернила со специальным составом, то есть маркер, который можно идентифицировать с помощью химического и спектрального анализа.
Да, это реализуемо, но и сама экспертиза стоит недешево, и производить специальные чернила тоже очень дорого.
Но здесь вопрос не в том, стоит их производить или нет и как будет работать эта следственная экспертиза, а для чего это делать, когда есть уникальный цифровой код, который должен содержаться в базе данных госорганов.
То есть, проверяя QR-код и коды в реестре, уже можно убедиться, что продукция легализована тем или иным образом. Другое дело — проверять подлинность данного маркера. Подделать можно всё что угодно, как в мировой практике это показывают китайцы, а вот подделать цифровой код в масштабном варианте сложно.
Электронная система заключается в том, что уникальный номер должен проходить определенные этапы и статусы проверок. Например, первый этап — генерация кодов. Коды генерируются в базе данных, потом наносятся на продукцию, либо сначала на стикер, которые затем наносится на продукцию. После производства он должен автоматически или вручную занестись в базу данных, это свидетельство того, что продукт был произведен.
Затем продукция поступает либо на дистрибьюторские склады, либо в точки продаж. Последние по факту должны еще раз регистрировать продукты с помощью стикера — QR-код считывается и в базе отмечается, что продукт продан. У конечного клиента тоже есть возможность зарегистрировать покупку. И в базе идет мониторинг движения продукта.
Таким образом, если QR-код использовали повторно, распечатывали и дублировали, при его считывании при вторичной продаже в базе высветится информация — что за продукт якобы был произведен и какая точка его продала. Станет понятно, что это, скорее всего, контрафакт. Можно будет отследить, какая партия была контрафактной, откуда она, где она проходила.
Конечно, дополнительные чернила или маркер, как предлагается в конкурсе НАПУ, помогут следственной экспертизе определить, оригинален стикер или нет.
Но если QR-код не числится в базе или дублируется, это уже значит, что он не оригинальный, зачем усложнять техническое задание для следственной экспертизы, когда это можно выяснить электронным путем?
Мы не имеем ничего против специального маркера, мы просто ведем к тому, что любые усложнения приводят к удорожанию продукта и нельзя сказать, что к повышению эффективности системы и достижению поставленных целей.
Зачем нужны невидимые чернила, в документе не написали, сказано, что должно быть специальное устройство, которое видит эти чернила. Подразумевается, что пользоваться им будут инспекторы, которые будут ходить и дополнительно проверять все эти стикеры на невидимый код. Вы представляете, сколько понадобится инспекторов?
Зачем создавать систему дополнительного надзора? Нужно создавать систему таким образом, чтобы она автоматически работала и давала аналитические данные, где и какие контрафакты появляются: где дублируются QR-коды, где продавали этот товар и кто его купил.
На основе этих данных инспекторы будут посещать точки и проверять их. Невидимые чернила, опять-таки, однозначно дополнительно увеличат стоимость этого стикера.
Дальше идет требование к управлению данными. Управление данными и отчетность в данном конкурсе означает, что должна быть создана большая информационная софтверно-аппаратная система, которая будет генерировать коды, принимать и фиксировать данные и работать со всеми производствами, точками продаж, инспекторами
Могу сказать одно: чтобы создать такую систему, нужна отдельная IT-компания с ресурсами и опытом создания подобных решений, в которые входит не только серверная часть, но и написание программного обеспечения для прикладных устройств. Также она должна работать с другими базами данных, к примеру, с крупными сетевыми компаниями или заводами-производителями. То есть это должен быть IT-гигант.
Поставка оборудования и сервисное обслуживание. Это тоже целое отдельное направление, как правило, этим занимаются вендоры — поставщики оборудования. Но, возможно, с этим справится и IT-компания.
Дальше идут требования к топливной маркировке. Данная маркировка не представляет собой стикер, мы ее не видим, это химический элемент, который добавляется в топливо. Его идентифицируют с помощью специального устройства — берут пробу, и химанализ показывает, что данный элемент присутствует в составе, имеет свою уникальную структуру, она присвоена такому-то предприятию и всё это зарегистрировано. То есть во всё топливо, которое у нас производится и продается, должен быть добавлен данный маркер.
Конкурс составлен под иностранную компанию
Подытожим: конкурс составлен для поиска одного поставщика — очень крупной типографии с международным признанием (как минимум в трех странах), со множеством разных сертификаций (которых у наших типографий и производителей нет), с собственной IT-компанией, сервисной компанией, своей компанией по поставке достаточно сложного оборудования, лабораторией, где разрабатывают и производят маркеры для углеводородного топлива.
Все эти требования приведут к тому, что появится иностранная компания, которая скажет: «Да, мы можем это сделать» (непонятно как), а делать по факту будет в разных местах. По-другому невозможно. И все эти разные места однозначно будут за границей. Таким образом, о локализации при таких условия конкурса говорить невозможно. Особенно когда за шесть дней требуется предоставить подтверждения от государственных органов других стран.
Самое главное: использование всех этих сложных элементов не принесет высокого уровня защиты от контрафакта. Защита будет на таком же уровне, который дают стандартные стикеры с QR-кодом и хорошо проработанной системой отслеживания. Вложения в разработку специальных химических элементов, в лабораторные исследования — всё это значительно увеличит стоимость стикеров.
Эти расходы возложат на производителей 54 групп товаров, которые указаны в постановлении. Например, в перечне есть соки. Средняя цена сока — 5000 сумов. Из-за этих дополнительных расходов производителя сок будет стоить, скажем, 5500 сумов. Как бы мы не вертели, увеличения себестоимости не избежать. Это сильно отразится на потребительском рынке, повлечет рост цен и, соответственно, инфляции.
Каким должен быть этот процесс
Бороться с контрафактом надо, но делать дорогостоящую систему неэффективно. Так как масштабы проекта огромны, издержки от этого дорогостоящего производства могут превысить расходы от контрафакта, то есть убытков от контрафакта может быть меньше, чем от таких дорогостоящих стикеров.
Надо делать простые дешевые стикеры с упрощенной электронной системой, уходить больше в IT, нежели углубляться в разные наномолекулярные разработки.
Также мы видим перспективу интеграции простых стикеров с QR-кодами с будущей работой оператора фискальных данных. В Узбекистане должны внедриться онлайн-кассы со сканером QR-кодов, и, так как это цифровое устройство, оно мы могло бы общаться с базой данных и ставить определенные статусы мониторинга продаж продукта. Это бы увеличило безопасность и уровень контроля контрафактной продукции.
Конкурс не зря сделали на английском языке — локальных компаний здесь просто быть не может. В то время как мы точно знаем, что в Узбекистане есть типографии, которым, возможно, потребуется модернизация, дополнительные вложения, но они могли бы это делать на локальном рынке. Это позволило бы создать рабочие места, локализировать процесс, оставлять валюту в республике и увеличить собираемость налогооблагаемой базы с производителей.
То же касается разработки IT-продукта — локальная разработка позволила бы оперативно и просто менять систему тогда и так, как нам нужно.
И что самое интересное: с 30 ноября по 25 декабря — сроки, за которые должен быть проведен конкурс и выбран поставщик — очень короткий период. За это время написать проект и тем более отобрать поставщиков очень сложно. Похоже, всё это было заранее подготовлено.
Не было никаких обсуждений с производителями. Они сейчас понятия не имеют, каким образом эти стикеры будут наноситься на продукцию. С ними не посоветовались, я со многими общался — они спрашивают: «А как же всё это будет маркироваться, мониториться, если у нас товар отправляется упакованный и загруженный в машины?».
Очень много вопросов, и самый главный: сколько это будет стоить? Если это будет дорого, это повлечет серьезные затраты, тем более для продуктов в низком ценовом диапазоне. Времени дали очень мало, и если запустить проект на скорую руку, убытка стране будет больше, чем от контрафакта.
Я считаю, что надо больше дать время на подготовку требований к системе, учитывая мнение как производителей 54 групп товаров, так и локальных компаний, имеющих потенциал в разработке и производству компонентов системы маркерации.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора.
Spot готов предоставить площадку и другим сторонам, желающим высказаться по этой теме. Пишите нам на info@spot.uz.
