Узбекистан издавна славится своей керамикой. Изделия мастеров из Риштана, Гурумсарая, Ургута, Шахрисабза и других регионов вызывают восторг ценителей по всему миру. В последние годы в Узбекистан приехали новые мастера, которые привнесли свой взгляд на традиционные техники. Одна из них — керамист Александра Романова.
В прошлом она художник-постановщик театра кукол и преподаватель в престижной Санкт-Петербургской Академии Штиглица, а ныне — свободный художник и основатель керамической мастерской с романтичным названием «Cheateu Колхоз». В 2023 году Александра по личным и геополитическим причинам переехала в Узбекистан, и с тех пор ее жизнь тесно связана с Ташкентом.
За прошедшие почти два года Александра не только открыла мастерскую, но и успела ввести традицию еженедельных рисовальных завтраков, провести целое лето «мастер-классов у бассейна», устроить персональную художественную выставку и выпустить книгу о знакомстве с нашим городом.
Spot поговорил с Александрой о «бизнесе на керамике», творческом пространстве U100 и о мечте получить награду от президента Шавката Мирзиёева.
Александра, расскажите о себе.
Я родилась и выросла в Санкт-Петербурге, прожила там свой первый 41 год. С детства считала себя художником, а мама и тетя сильно меня в этой идее поддержали. В пять лет я попала в изостудию при Эрмитаже, потом была художественная школа, а дальше кафедра искусствоведения в Академии им. Штиглица и Театральная академия (специализация «художник-постановщик театра кукол»). В течение 20 лет преподавала в Академии, читала разные курсы — от истории искусств до история мировых цивилизаций. Защитила кандидатскую диссертацию по искусствоведению.
10 лет назад с живописи переключилась на керамику. Тогда у меня родился второй ребенок, и я решила трансформировать жизнь и открыла собственную мастерскую в Петербурге, которой управляла на протяжении многих лет. Поэтому при переезде Ташкент у меня был веер возможностей: я думала, что смогу преподавать в институте, заниматься живописью, керамикой или дизайном интерьеров. В итоге именно керамика стала моей основной деятельностью.
В Санкт-Петербурге у вас был свой бизнес или вы всем занимались «для души»?
В реальном мире невозможно жить «для себя». Художник — это человек, который производит товар, имеющий художественную ценность. Передо мной всегда стояла задача продавать свою живопись, а позже и керамику, иначе ты просто зарастаешь, превращаешься в «музей самому себе».
У меня было много предпринимательских проектов, связанных с выставочной деятельностью. Один из них назывался «Новая офисная культура» — это были кочевые выставки с большой программой, в офисах каждый месяц менялись экспозиции. Так художники и покупатели знакомились друг с другом, а офисы получали эстетическую составляющую. Все закончилось в 2014 году: в стране началось перераспределение финансов, крупные компании стали сокращать бюджеты. Наша услуги стоили всего $200−300 в месяц — меньше, чем компании тратили на туалетную бумагу. Но когда стали урезать бюджеты, первым делом сократили расходы на нас, и проект закрылся.
Основная моя предпринимательская деятельность всегда была связана с преподаванием искусства и продажей предметов искусства. Моя мастерская так и была выстроена: частично преподавание, частично коворкинг. Я принципиально делала ставку на высокое качество материалов и создание уникальных, не тиражных произведений. Люди могли свободно приходить и работать на моем оборудовании, моих материалах. Так что в Ташкент я ехала уже с готовыми схемами в голове.
Как вас встретил Ташкент?
Я прилетела 2 января 2023 года, и как раз в это время начались морозы. Мы пять дней сидели без электричества, и все мои знакомые клялись, что такое у них впервые в жизни. Когда я ехала, подруга обещала, что я отогреюсь и буду ходить в футболочке. В итоге я ходила по Ташкенту в фиолетовой шубе и была главной достопримечательностью. Фиолетовых шуб я больше здесь никогда не видела.
Почему вы выбрали для переезда Узбекистан?
Выбирая страну, я полностью отключила эмоции. Решила, что нужно выбирать не сердцем, иначе можно уехать в какое-нибудь красивое место и застрять там. Я понимала, что мне нужен город с населением более миллиона человек. Если город будет меньше — я просто не найду «своих». Добавилось то, что у меня специфический ребенок, который должен учиться в определенных условиях, иначе испытает большой стресс. Так отпало еще несколько стран, а Ташкент вышел в лидеры.
Позже оказалось, что где-то я была права, а где-то просчиталась. Ташкент из Питера выглядит не таким, какой он есть, и встреча с реальностью может несколько удивить. Главное, в чем я ошиблась: я думала, что раз Узбекистан — родина исторической керамики, то здесь будет много хорошей глины и мастера, у которых я смогу повысить свой уровень. У меня было много фантазий, но приехав и увидев, на каких материалах работают в стране, я испытала отчаяние.
Я попробовала лепить из местной глины, и стало очевидно: либо я занимаюсь чистым искусством — делаю какие-то произведения, которые нельзя использовать в быту, либо надо что-то менять. Так моя главная ошибка привела к созданию мастерской «Cheateu Колхоз».
Вы приехали если не с готовым бизнес-планом, то с какими-то наработками?
Сначала я планировала преподавать. У меня было три приглашения: в Национальный институт живописи и дизайна им. К. Бехзода, в Республиканский художественный колледж им. Бенькова и в Университет журналистики и массовых коммуникаций. Я даже подала дипломы на нострификацию, но они так и пропали в недрах Министерства образования. Прошло уже два года, но со мной так никто и не связался. Если бы у меня было подтверждение дипломов, я бы не сделала мастерскую, а полностью ушла бы в преподавательскую деятельность.
В какой-то момент я оказалась в полном отчаянии и не знала, что делать. Но подумала: «Я же художник, значит буду продолжать быть художником».
Последние лет семь я активно развивала Instagram, но из-за ограничений аудитория из России практически исчезла. Из моей ежедневной активности в 3 тыс. человек осталось около 100, и это довольно страшно. Ведь активность — это в том числе и продажи. Если раньше я делала чашку, выставляла ее в сторис и через три минуты ее покупали, то теперь я делала чашку, выставляла, мне говорили: «Молодец!» — и на этом все заканчивалось.
После переезда я реанимировала старый аккаунт, настроила рекламный кабинет и запустила рекламу на Ташкент. Мне нужно было представиться новой аудитории. Я стала показывать, что могу, и смотрела, откликаются ли люди на мои предложения. Так появились мастер-классы с детьми у бассейна. Они случились спонтанно. У меня был бассейн и были дети, которым нужны друзья. Я подумала: «Вот дети. Вот бассейн. Вот я, художник. Так пусть другие дети приходят рисовать, купаются и общаются с моими детьми». Я вообще первый год ничем не занималась кроме того, что делала себе друзей. Я поняла, что если буду делать то, что умею делать хорошо, то точно найду «своих». И это сработало.
Потом появились рисовальные завтраки. Мы стали собирать в кафе раз в неделю и рисовать. Приходим каждый четверг в 9 утра, когда в кафе обычно никого нет. Собираются не только художники, но и любители. Мы рисуем, разговариваем, жалуемся на жизнь, обсуждаем, узнаем что-то новое. К нам приходят и ташкентские, и переехавшие. Я среди них как Чебурашка с его домом Дружбы.
Сейчас в чате рисовальных завтраков около 150 человек. Когда появилась мастерская, часть тех, кто был на рисовальных завтраках, пришли учиться керамике.
Как родилась идея выставки и книги?
Все мои несвязанные интересы потихоньку складывались в пазл. Мне нужно было познакомиться с городом. На завтраках я стала делать зарисовки Ташкента. Родился скетчбук с зарисовками не конкретных пейзажей, а моего ощущения от города. Я стала выкладывать их в Instagram и получила мощный отклик. К ноябрю 2023 года поняла, что нужно делать выставку. Я доработала рисунки, распечатала большие постеры и сделала выставку в галерее у художника Бабура Исмаилова. Решила так отметить свой день рождения: придут ко мне люди, заодно и выставку посмотрят.
Для выставки я написала к каждой из работ текст — мое послание, письма Ташкенту. Я представляюсь городу и обращаюсь к нему как к человеку, потому что для меня город — не дома и инфраструктура, а люди и настроение, которое создается в каждом месте. Мне было очень интересно раскрывать для себя новый город и рисовать его. Тексты и картинки я собрала в книгу. Это было не «Сейчас я буду издавать книгу!», а просто было жаль, если все пропадет. Эта история не про деньги. Конечно, выставка себя окупила: продались какие-то постеры и открытки. Я ничего с нее не заработала, но получила узнаваемость и доверие.
Как вы решились на открытие собственной мастерской?
Сначала я думала, что надо снять помещение и привезти мое оборудование, которое осталось в России. Это было возможно, хотя и за большие деньги, но я упиралась в глину. Даже если я привезу свои печи — на чем работать? Где взять ту глину, которая мне нужна? Привозить из России — ужасно тяжело и дорого. Глина становится «золотая», потому что она уже в Россию приехала из Германии и прошла растаможку. Потом должна проехать всю Россию и Казахстан, приехать в Узбекистан, растаможиться второй раз.
Пока я пребывала в потерянном состоянии, мне стали писать в Facebook и приглашать в гости в «Cheateu Колхоз». Но меня пловом и красивыми садами не заманишь, поэтому я не очень понимала, куда и зачем меня зовут. Несколько раз написали, потом нашли мой телефон, позвонили и сказали: «Вы просто не понимаете, вам нужно приехать и самой все увидеть». Мы приехали, и я опешила от того, что увидела: 15 гектаров садов, пруды с рыбками, бесконечная невыносимая красота.
Я познакомилась с хозяином, но так и не понимала, для чего я им нужна? В итоге предложила им сделать керамическую мастерскую — потому что у них есть пространство, а у меня — полное видение, что нужно делать. Самое поразительное, что владельцы «Cheateu Колхоз» поверили мне на слово и согласились. Они закупили оборудование и материалы, на которые я указала. Все, кроме столов и табуретов, было привезено из разных стран.
Самая большая печь приехала из Германии, с растаможкой и со всеми приключениями она обошлась в $20 тыс. Маленькая печь приехала из России и стоит $3 тыс.
Ребята взяли дилерство на поставку глины с завода в Германии, глазури я закупила в России. Мы пользуемся двумя производствами: OVO и «Галимов». Есть у меня отдельная драгоценность — американские краски OMAHA, которые я использую много лет.
В конце января 2024 года я поняла, что мастерская может работать, и уже в феврале набрала первый курс.
Из чего складываются цены на керамические изделия?
Глина нам обходится в примерно $2 за кг. Но цена материала в самом предмете около 10%.Стоимость конечного продукта складывается из электричества, которого уходит очень много, амортизации оборудования, глазури и труда. Удешевлять материалы не имеет смысла: выгоды ты не получишь, а в качестве потеряешь. Это самое главное знание, которое я вынесла из своего опыта.
В изначальный бизнес-план закладывала цену электричества в 300 сумов, и не рассчитывала, что она так резко вырастет до 1200. Расход электричества очень сильно меняется в зависимости от формы предмета. Ты не можешь положить в печку, в глазурный обжиг, тарелки одна на другую. Они должны стоять рядом, иначе слипнутся. В один обжиг можем максимум вместить шесть тарелок. По расходу глины вертикальная ваза и тарелка будут одинаковы, но ваза будет стоить в обжиге дешевле, потому что в эту печку поместится 20 ваз или 40 стаканов. Тарелка именно из-за формы самый дорогой предмет в производстве. Цены на наши изделия получаются достаточно высокими. Но я понимаю, что это не товар, который покупают как расходник. Это вещи, которые нужны в редких случаях.
У нас также заказывают посуду для ресторанов, потому что она высокого качества: не бьется, комфортна в использовании. Мы можем сделать шеф-подачу: придумать тарелку, на которой блюдо будет смотреться в десять раз лучше по цвету, фактуре, форме. Например, если подаются морепродукты, мы можем сделать тарелку в виде раковины, и на ней три гребешка будут смотреться как шедевр высокой кухни.
Ташкент сейчас переживает ресторанный бум. Меня стали искать люди, которые делали проекты в общепите и которые уже отчаялись найти что-то интересное. Мы уже выполнили два больших заказа для ресторанов, и для меня это большая радость, потому что мы нашли своего большого потребителя. Конечно, мы делаем посуду и для простых людей: они берут эти предметы домой, любят их, присылают мне фото, как пьют кофе из этих чашек. Но настоящие объемы мы можем делать именно для рестораторов.
Расскажите, пожалуйста, про детский курс по керамике.
На занятия по керамике я стараюсь брать школьников. Малышам это не нужно. Мелкая моторика отлично развивается пластилином, а глина для них сложна: она пересыхает, плохо прикрепляется, дети расстраиваются.
Детские курсы рассчитаны максимум на четверых. Занятия проходят раз в неделю, на курсе дети проходят и теорию: композицию, сборку орнамента
Зачем нужны курсы для взрослых?
Зачем я учу взрослых? Дело даже не в том, что я зарабатываю на этом деньги. Я, опять же, завожу новых друзей и готовлю себе помощников. Те, кто приходит на занятия раз в неделю, за год осваивают профессию, а потом остаются со мной, потому что осознают общие ценности. Даже если мы не работаем вместе в мастерской, я могу распределить заказы между своими бывшими учениками. Для этого я и открыла шоу-рум: мне хочется, чтобы люди где-то продавали свои изделия.
Экосистема выстраивается сама, проекты вытекают один из другого. Я бы не делала шоу-рум, если бы не встретила на «Тепломаркете» Эльнору, у который уже было помещение, но она не тянула аренду. Мы договорились, что поделим аренду, возьмем соарендаторов и организуем творческое пространство. Мне как раз нужна была микро-мастерская в городе, потому что ученикам далеко ездить в «Cheateu Колхоз». Получился филиал, где можно полепить. Людям после офиса трудно ехать за город, и школьникам удобно приходить заниматься. Но печь я там не могу поставить, так что на обжиг я в кожетвердом состоянии привожу изделия в «Cheateu Колхоз», здесь обжигаем и покрываем глазурью.
У нас есть обычные разовые мастер-классы за 350 тыс. А есть целый курс для взрослых, рассчитанный на месяц — три раза в неделю по три часа. Курс стоит $400. Два вечера проходят в U100, а утро субботы — в «Cheateu Колхоз». На один курс набирается четыре человека — это максимум, который может вместить пространство.
Многие думают, что керамика — это гончарный круг. Но это просто одна из техник, которая нужна для производства большого количества одинаковых предметов концентрической формы. Все остальное на гончарном круге сделать невозможно. Есть предметы, которые категорически не получаются: плоская тарелка на гончарном круге — боль всех керамистов.
Расскажите подробнее про U100.
Мы называем наше пространство «Юсто», потому что «Усто» оказалось уже занято. Но в название заложено именно то, что считывается. Мне было важно, чтобы оно было отстроено от слова «мастер» и давало возможность объединить разные проекты.
Помещение изначально занимала Эльнора Ризаева (бренд Stone City). Она занимается модой, шьет одежду, делает сумки. Потом пришли мы со своей керамикой, пришли Замира и Татьяна с работами из стекла (студия La Vitrage) и Альбина Ахмади с брендом одежды my oazis. Так что пока внутри U100 существует четыре резидента. Это микроистория, но мы глобально отличаемся от Teplostore тем, что мы не магазин. Мы творческое пространство, потому что здесь же в швейной мастерской Эльнора шьет свои вещи, здесь же и моя керамическая мастерская, планируем проводить тут лекции, презентации. В планах сделать живое место, где будут встречаться творческие люди.
Какие у вас планы по выходу на самоокупаемость?
Составляя бизнес-план, я закладывала среднюю окупаемость в три года. К сожалению, с повышением цен на электричество окупаемость несколько отодвинулась. Я даже не могу сказать, на сколько. Если мне удастся это скомпенсировать и заложить в стоимость предметов, то мы останемся в трехгодичном плане. В первый год существования проекта огромные средства уходят на маркетинг. Если не вкладываться в продвижение, я буду сидеть одна в очень красивой мастерской.
Продвижение у нас только своими силами. Я сейчас веду три аккаунта: личный, мастерской и U100. Я осознанно это никому не поручаю, потому что считаю, что собственник должен отвечать за свой продукт.
Какие планы на ближайшее будущее?
Планируем продолжать принимать участие в маркетах, знакомить Ташкент со своей продукцией.
Еще мы очень хотим больше сотрудничать с ресторанами и зафиксироваться на этом рынке, чтобы люди при любом упоминании о посуде шли сразу к нам. Это позволит нам строить хоть какие-то планы внутри команды.
Хочется выучить еще какое-то количество людей. Желающие, конечно, в какой-то момент закончатся. Обучение останется, но будет не таким плотным, как это происходило первые полгода.
Моя отдельная личная мечта — делать большие художественные проекты в керамике, совместить их с пространствами, выйти на уровень произведений искусства. Я сейчас разрабатываю коллекцию интерьерной плитки, интерьерных панно. Для этого проводила эксперименты с камином, сделала дома фронтон и отработала всю технологию. Я готова дать такое предложение потребителям, и мне бы очень хотелось стать частью интерьеров ташкентских домов.
Однажды на сессии с психологом меня спросили: «Какая картина будущего поможет тебе двигаться вперед и не застрять?» Я ответила, что вижу эту картину так: я иду по красной ковровой дорожке, и президент Мирзиёев вешает мне на грудь орден за заслуги перед Узбекистаном. Пусть это звучит как абсолютный бред, но это единственное, что дает мне смысл. У меня есть некая миссия, и если я за эту миссию внутри себя цепляюсь, то могу двигаться. Не ради того, чтобы сделать еще одну тарелку или чашку, не ради того, чтобы выучить еще одного человека. Я делаю некое прекрасное будущее. Это меня и заставляет двигаться.
