Fix Price — российская сеть магазинов фиксированных цен. Компания была основана в 2007 году Сергеем Ломакиным, Артемом Хачатряном и Дмитрием Кирсановым. Основная идея была очень простой, но при этом свежей для рынка — предложить покупателям формат «все по одной цене». Сеть быстро набрала популярность в России и стала открываться в других странах, а уже сегодня компания управляет более чем 7,5 тыс. торговых точек по России, Узбекистану, Казахстану, Беларуси, Грузии, Армении, Монголии, Латвии, Кыргызстану и ОАЭ.
На рынок Узбекистана Fix Price вышел в 2020 году — в разгар пандемии и на фоне экономических реформ и роста потребительского спроса.
За пять лет компания пережила взлеты и падения: сначала сеть активно расширялась — на пике открывался один новый магазин каждую неделю. Затем последовала волна закрытий нерентабельных точек, перестройка внутренних процессов и переход от корпоративного управления к франчайзинговой модели. Сейчас в Узбекистане работают 26 магазинов: 22 — в Ташкенте, 2 — в Чирчике и по одному — в Янгиюле и Алмалыке.
Денис Супроткин рассказал Spot, почему Fix Price замедлила рост в Узбекистане, как устроен формат «фиксированных цен» и что мешает развитию бизнеса — от таможни до рынка коммерческой недвижимости.
Компания начала работу в Узбекистане в 2020 году. Что стало ключевым фактором для открытия Fix Price в стране?
Можно сказать, что это было стратегическое решение, но в то же время — ставка на динамично растущий рынок. Узбекистан в тот период находился в фазе серьезных экономических реформ: страна открывалась, менялась инвестиционная среда, создавались новые условия для бизнеса. Для компании это выглядело как правильный и подходящий момент для выхода.
С другой стороны, у страны молодое и активное население, которое быстрее воспринимает новые форматы покупок. Если посмотреть на возрастную структуру, то значительная часть жителей — это люди от 10 до 30 лет. И если они привыкают к таким новым форматам ритейла, то это становится точкой роста на долгие годы вперед.
Плюс сам рынок ритейла в Узбекистане активно развивается, и у формата «все по фиксированной цене» есть очевидные преимущества: доступность, простота и понятность для покупателей. Поэтому решение о начале работы здесь стало результатом сразу двух факторов: стратегического расчета и благоприятных экономических условий.
Как компания решилась открываться, несмотря на все ковидные запреты?
Решение о выходе Fix Price в Узбекистан было принято еще до начала пандемии, и подготовка стартовала заранее: команда приехала, начала организационные процессы, оформление, поиск помещений. Но именно в этот момент начался локдаун.
Ограничения сильно осложнили работу — границы закрылись и стало трудно завозить товар. Даже другие сотрудники головного офиса с трудом прилетали в страну. Тем не менее, все понимали, что пандемия — явление временное, поэтому решили не тормозить проект.
Да, это затянуло сроки и добавило хлопот, но останавливаться мы уже не могли. Мы прошли через этот непростой этап, открыли первые точки, а после снятия ограничений развитие сети пошло гораздо быстрее.
Когда Fix Price только появился в Узбекистане, многие не до конца понимали формат. Что означает «магазин низких фиксированных цен»?
Магазин фиксированных цен — это формат, в котором все максимально прозрачно для покупателя. У нас нет сложных скидочных систем или постоянно меняющихся цен, все проще. Если в обычных магазинах для каждого товара рассчитывают себестоимость, наценку и итоговую цену, то в Fix Price цена фиксирована и сохраняется как можно дольше. Сейчас действует 28 ценовых категорий — так называемых прайс-пойнтов — от 1 до 90 тыс сумов. Мы оцениваем каждый товар и определяем, в какую категорию он подходит и насколько цена конкурентна. Если товар не проходит по этому критерию, то он просто не берется в ассортимент.
Конечно, иногда приходится переносить отдельные позиции в другие ценовые категории. Например, один стиральный порошок долго продавался по одной цене, но когда закупочная стоимость выросла, его переоценили дороже. Даже после этого он оставался дешевле, чем у других продавцов.
Такой подход дает несколько преимуществ. Во-первых, покупатель всегда понимает, сколько заплатит — никаких сюрпризов на кассе. Во-вторых, цены доступны для самой широкой аудитории: у нас можно купить и продукты, и бытовые мелочи, и товары для дома или хобби. И, в-третьих, сам поход в Fix Price превращается в легкий и даже немного азартный процесс — люди приходят не только за нужными вещами, но и за приятными «находками» по выгодной цене.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
При составлении ценовых категорий вы ориентировались на цены Fix Price в России?
Нет, все не так просто. У нас своя ценовая матрица — примерно с таким же количеством прайс-пойнтов, как и в России, но для каждого товара цена рассчитывается индивидуально. Сначала считаем его прибыльность, а потом уже определяем, в какой ценовой сегмент он попадет. Поэтому какие-то товары могут стоить примерно столько же, сколько в России, а какие-то — дороже или дешевле.
Например, в России минимальная цена сейчас 59 рублей — это примерно 860 сумов, столько стоят там тетради. У нас же стартовая цена — 650 сумов, тоже за тетради. Дальше основные позиции идут уже от 800 сумов и выше.
В России максимальная цена — около 499 рублей, то есть примерно 75 тыс. сумов. У нас потолок — около 90 тыс. В этой категории немного товаров, а разница в верхней планке объясняется просто — в стоимости товаров из России учитываются дополнительные расходы на логистику и таможню.
В 2022—2023 годах Fix Price прошел через масштабные изменения: часть магазинов закрылась, а развитие замедлилось. Что тогда происходило?
До 2021 года сеть активно росла — открывалось буквально по магазину в неделю. Но в 2022 году началась крупная реструктуризация — это был период, когда Fix Price в Узбекистане переходил под управление эксклюзивной франшизы. Мы пересмотрели, какие магазины прибыльные, а какие показывают отрицательную рентабельность. Первые точки открывались по стандартам сети, и как выяснилось позже, не всегда в локациях, подходящих для местного покупателя. В итоге часть магазинов не показывала нужных результатов, и мы приняли решение закрыть их, сохранив те, что работают хотя бы в ноль или с прибылью. Всего тогда закрыли 32 магазина.
Важно понимать, что Fix Price в Узбекистане работает не по классической франшизе, а эксклюзивной. Это значит, что открыть магазин может не любой предприниматель, а только владельцы, у которых есть права на развитие сети. Владельцем франшизы местных магазинов является не предприниматель из Узбекистана.
Формально передача управления франчайзи произошла летом 2022 года, но отладка процессов заняла почти год. Нужно было принять в работу десятки магазинов, заново договориться с арендодателями и поставщиками, настроить логистику, таможню, склад, IT-системы, открыть новый распределительный центр. Это был непростой, но важный этап. К концу 2023 года мы завершили «перезагрузку» и начали новый этап — развитие. Да, оно не такое активное как раньше, но зато теперь открываются только рентабельные точки. В 2023 году открыли три новых магазина, в 2024 — два.
Мы открываем торговые точки исходя не только из глобальных стандартов, а учитываем местные особенности — специфику локаций, поведение покупателей. У нас есть магазины, которые по международным критериям казались бы «неочевидными» и, может быть, не должны были бы нормально работать. Но здесь они показывают хорошие результаты.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Как сейчас устроено продвижение Fix Price в Узбекистане? Есть ли канал, который работает сильнее остальных?
Скажу прямо: в Узбекистане работает все. Но только если правильно сочетать. Люди видят рекламу в соцсетях, переходят в наши каналы, уточняют детали, а потом приходят в магазин и совершают покупку. Это целая цепочка.
Офлайн-реклама — билборды, вывески, постеры — тоже дает заметный эффект. Она формирует узнаваемость и напоминает покупателю о нас в нужный момент.
Самое тонкое — сарафанное радио. Здесь важна адресная работа. В каждом районе своя аудитория, и если найти правильных лидеров мнений — активных покупателей, родителей, соседей — они запускают волну рекомендаций. Где-то это работает идеально, где-то мы еще ищем свой подход, но одно ясно: без сарафанного радио не обходится ни одна сеть.
Поговорим про ассортимент. Как он формировался в Узбекистане?
На старте ассортимент в Узбекистане формировался по той же модели, что и во всех странах присутствия Fix Price: основой стала единая товарная матрица, действующая для всей сети. Все магазины получают товары с распределительных центров в России, поэтому первые партии почти полностью совпадали с российским ассортиментом.
Но довольно быстро стало ясно, что часть позиций не имеет смысла завозить. Например, поставка 5-литровых баклажек воды выходит слишком дорого и неудобно, что по итогу дает розничную цену выше, чем в местных магазинах. Или текстиль: в Узбекистане на него высокие ввозные пошлины, да есть своя сильная легкая промышленность. Так появилась локальная часть ассортимента, которую проще и выгоднее закупать внутри страны.
Сейчас примерно 75−80% — это классический «фирменный» Fix Price, включая собственные торговые марки, а оставшиеся 20% — местные товары: напитки, текстиль, кондитерские изделия и бытовые мелочи.
Также нам быстро стало заметно, что вкусы узбекистанских покупателей отличаются от российских. То, что в России считается рядовым товаром, в Узбекистане может стать хитом продаж. Например, летом 2023 года мы завезли недорогие самоклеящиеся жалюзи — и они моментально разошлись. Покупатели даже бронировали их заранее в чатах магазинов. Чтобы точнее понимать спрос, компания выстроила систему учета и автозаказа, которая завязана на продажи и оборот. Система ежедневно, ежемесячно и ежеквартально собирает отчет продаж: так мы смотрим как продается тот или иной продукт. Если какой-то товар хорошо идет — программа автоматически заказывает его больше. Но несмотря на автоматизацию процесса, территориальные менеджеры проверяют автозаказ и при необходимости добавляют позиции, которые считают важными именно для этой точки.
В итоге получается, что ядро ассортимента формирует головной офис, но в своей зоне ответственности мы стараемся ловить момент и добавлять то, что действительно нужно местным покупателям. В связи с этим, мы открыты к сотрудничеству с локальными производителями и поставщиками. Главное, чтобы продукция соответствовала стандартам Fix Price: по качеству, упаковке, поставкам и документам. Не все проходят это сито, но если производитель готов подтянуться под требования — мы всегда идем навстречу.
Есть уже хорошие примеры. Например, в прошлом году мы начали продавать кондитерские изделия местного производства и можно сказать, что они пользуются стабильным спросом. Кроме того, часть текстильного ассортимента — от белья до одежды — мы закупаем у локальных фабрик. Недавно на ассортиментном комитете приняли линейку моющих средств от местных производителей.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Насколько ассортимент в узбекистанских магазинах Fix Price отличается от других стран, где представлена сеть?
Если честно, я не могу сказать точно про все страны, но, например, в Белоруссии ситуация особая: там по закону часть ассортимента должна быть белорусского производства — не просто «упаковано в стране», а реально произведено внутри. Проверяющие комиссии могут прийти в магазин и убедиться, что такие товары действительно есть на полках. Кажется, даже на ценниках у них есть специальные отметки.
В остальных странах таких жестких требований нет. В Казахстане, например, действует единое таможенное пространство с Россией, поэтому товары поступают туда по тем же каналам, что и в российские магазины. Ассортимент в целом совпадает, могут быть разве что мелкие региональные различия — где-то больше пьют воды, где-то любят сладости, но принципиальной разницы нет.
А вот в Узбекистане отличие есть, и связано оно не с законом, а с таможенными барьерами. Некоторые товары просто невыгодно ввозить — высокая пошлина, сложная сертификация.
То есть главная проблема — в регулировании внутри страны?
Если говорить честно, в Узбекистане есть свои объективные сложности. Например, процесс таможенного оформления — один из самых долгих среди всех стран нашего присутствия. Это напрямую влияет и на ассортимент, и на конечную цену товаров. То же самое с сертификацией: особенно это чувствуется по детским товарам. После истории с индийскими лекарствами требования к этой категории значительно ужесточились, и теперь сертификация может занимать месяцы. Мы стараемся адаптировать логистику под эти реалии. Например, если едет груз с товарами, которые сложно сертифицировать, мы формируем машину так, чтобы в ней было больше именно таких позиций — тогда все проходит оптимальнее. Если же в контейнере окажутся товары с коротким сроком годности вместе с «долгими» по сертификации, процесс сильно затягивается, что отражается в ассортименте и продажах.
Отдельная проблема — рынок коммерческой недвижимости. Это, пожалуй, главный фактор, сдерживающий наше развитие. Арендные ставки во многих случаях значительно превышают уровень, заложенный в экономическую модель Fix Price. Иногда приходится закрывать магазины, если аренда становится неадекватно высокой. К тому же, когда арендодатель видит, что к нему пришла международная сеть, ставка может вырасти буквально на глазах. Бывает и такое, что некоторые арендодатели, видя стабильные платежи, начинают поднимать ставки, игнорируя рентабельность магазина. Мы не поддерживаем такую политику. У нас есть четкие расчеты: если доля аренды выходит за плановые показатели, мы лучше перевезем магазин в другое помещение.
При этом у нас есть и отличные партнеры-арендодатели — те, кто инвестирует в развитие своих объектов, помогает нам с ремонтом, согласованиями и рекламой. С ними мы работаем по модели win-win, включая формат аренды как процент от выручки. Это честно и выгодно обеим сторонам.
Ситуацию осложняет и то, что мы придерживаемся определенного стандарта помещений — по площади, планировке и расположению. Таких локаций в Ташкенте и других городах пока не так много. Даже в новых жилых комплексах коммерческие площади на первых этажах часто не соответствуют нашим требованиям. Поэтому темпы роста сети в стране остаются сдержанными.
Однако, нам помогает господдержка. Например, за последние годы мы ощутили положительный эффект от снижения налоговой нагрузки. В 2023—2024 годах для предприятий торговли снизили социальный налог до 1%, а это была очень солидная экономия в годовом выражении. Позже уменьшили и НДС, что тоже заметно помогло.
А вот в части таможенных льгот или послаблений для импорта мы изменений не почувствовали. Наоборот, иногда кажется, что с каждой новой категорией товаров процедура становится все сложнее.
Если смотреть по локации, где Fix Price чувствует себя лучше всего? Есть точки, которые стали настоящими рекордсменами по выручке?
Если говорить конкретно о Ташкенте, один из лучших примеров — магазин внутри «Стройцентра» в Юнусабаде. Там все сошлось: район с хорошей покупательской способностью, плотная застройка, удобная транспортная доступность. Плюс само место «накатанное» — раньше там был базар, потом торговый центр, и люди привыкли туда приходить. Средний чек небольшой, но покупателей много. Получается синергия из удачной локации, привычки и постоянного потока. Этот магазин для нас показательный: в пиковые дни, например перед Новым годом, мы даже увеличиваем персонал, чтобы справиться с наплывом.
Также есть еще два магазина, которые стабильно входят в число лидеров. Один из них в ТЦ «Атриум». Суть в том, что он стоит немного в стороне от активного пешеходного трафика, рядом нет плотной жилой застройки, и место не самое удобное. В российской логике такой магазин не должен был бы показывать выдающиеся результаты, но он стабильно держится в тройке-пятерке лидеров. Почему — до конца непонятно, но факт: поток есть, люди туда идут.
Еще один сильный магазин — на Чиланзаре, рядом с рынком. Он расположен чуть в стороне от основного движения, но при этом показывает отличные результаты и стабильно хорошо работает.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
А как обстоят дела в магазинах за городом? Есть ли разница c ташкентскими?
Разница есть, и немалая. Если в Ташкенте многое решает локация — поток, транспорт, привычки покупателей, то в регионах ключевой фактор совсем другой. Там важны точки, где кипит жизнь. Мы давно поняли, что в малых городах магазин работает только там, куда люди реально ходят — у базара, на оживленном перекрестке, у остановки. В спальных районах проходимость низкая, доходы скромнее, и люди заходят купить воду или что-то по мелочи.
Хороший пример — Чирчик. Там у нас сразу несколько магазинов, и все разные. Один прямо у рынка, на углу, рядом автобусная остановка [В Алмалыке есть такой же]. Люди приезжают со всего города, бывают и посетители проездом из Ташкента.
Еще одна история тоже про Чирчик. У нас был магазин возле базара, но арендодатель поднял ставку когда понял, что мы платим вовремя. Но как я говорил выше, у нас экономика жесткая — больше платить не можем из-за рентабельности. В итоге мы перенесли магазин, найдя кафе рядом с конечной маршруток. Встретившись с хозяином я узнал, что кафе убыточное и предложил сдавать нам помещение. Он согласился, сдал нам и еще кому-то. На открытие пришел, доволен, говорит: «зарабатываю столько же, зато работать не надо».
Похожая история в Янгиюле. Мы открылись в центре города, где в одном торговом комплексе сразу несколько сетей: Korzinka, Safia, «М Косметик» и Belissimo. Получился целый торговый кластер — люди идут туда семьями, и все дороги ведут к нам.
А если смотреть на бизнес в целом, как эти различия отражаются на ваших финансовых результатах?
Если говорить в цифрах, то в 2023 году оборот вырос на 69% по сравнению с 2022-м. Если смотреть по периодам, получается, что второе полугодие 2023-го превысило аналогичный период 2022-го на 122%. 2023 был первым годом, когда все процессы перешли под наш контроль, и результат сразу стал заметен.
В 2024 году темп сохранился, а по итогам первого полугодия 2025 года рост к аналогичному периоду прошлого года составил еще около 20%. И это при том, что внутри этого периода мы закрыли несколько точек и открывали новые. В отдельные месяцы сеть даже проседала по количеству работающих магазинов — бывало менее 24 точек.
Что касается прибыли, динамика такая же положительная, мы стабильно растем. Да, закрывать низкоэффективные магазины всегда неприятно, у нас были и случаи, когда постоянные покупатели просили не закрываться — но держать магазин ради двух-трех лояльных покупателей нелогично. Где-то мы закрывали точки, где-то переносили оборудование и товар в новые локации. И несмотря на эти перестановки, суммарный рост остался выше 20% год к году.
Если говорить о покупательской активности, то здесь тренд схожий: количество покупателей растет, но за последние три года товары заметно подорожали из-за инфляции. В итоге люди тратят примерно столько же, сколько раньше, но могут позволить себе меньше товаров.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Как часто приходится пересматривать цены, чтобы не уйти в минус? И что важнее: самая низкая цена или уверенность, что завтра она не изменится?
Для нашего покупателя важнее стабильность. Мы стараемся как можно реже менять цены на товары, которые уже лежат на полках. Человек приходит сегодня, потом через месяц, через два — и видит ту же цену. Он может планировать свои покупки и бюджет, не опасаясь, что завтра все подорожает. В этом и есть суть Fix Price: посетитель точно знает, что может купить чай, посуду, порошок или любые мелочи для дома по понятной цене.
Но сам процесс ценообразования у нас живой, и по сути, никогда не останавливается. Если говорить об отдельном товаре, его цена может не меняться и год. Но если смотреть на ассортимент в целом, работа идет постоянно. Когда из России приезжает поставка, мы сразу смотрим, новинка это или уже знакомая позиция. Далее по каждой из них сотрудники делают мониторинг цен, рассчитывают маржинальность и при необходимости выставляют новую цену. То же самое с местными производителями: как только они корректируют прайс, мы пересматриваем и свои цены.
При этом мы стараемся сохранить привычный уровень цен, если позволяет маржинальность. Покупателя нельзя шокировать внезапными изменениями — это важная часть нашей философии. У нас даже были эксперименты: мы временно меняли цены и отслеживали реакцию покупателей — стали ли они брать больше или, наоборот, меньше. И уже на основе этого делали выводы.
А есть ли что-то, что вас удивило в местных покупателях?
Я бы сказал, что здесь я скорее испытываю не просто удивление, а радость и уважение к покупателям. С самого начала работы в Узбекистане я заметил, что у местных покупателей очень сильный интерес к новинкам. Есть даже отдельная категория аудитории, которая отслеживает каждое новое поступление, следит за нашими телеграм-каналами, делятся находками друг с другом.
Даже в тот период, когда в 2022 году у нас временно приостановились поставки, покупатели продолжали интересоваться, когда появятся новые товары. Эта верность и ожидание свежего ассортимента меня действительно приятно порадовали.
Первое что бросилось в глаза — это размер семьи. В Узбекистане она, как правило, самая большая, и это напрямую влияет на структуру покупок: здесь больше приобретают товаров для семьи, дома и хозяйственных нужд. И тут покупатели хорошо восприняли нашу концепцию: за небольшие деньги можно купить товар по фиксированной цене, а не на базаре, где цена всегда «плавающая». Женщины особенно любят косметику, посуду и товары для дома, а детям чаще всего берут игрушки «в нагрузку» к основной покупке.
Кроме того, в Узбекистане самая высокая доля неорганизованной торговли среди стран региона: организованный ритейл занимает лишь около 20% рынка. Это значит, что покупатель оценивает нас не только по сравнению с другими магазинами, но и с базаром, где многие привыкли делать покупки. Fix Price в этом плане предлагает понятную и комфортную альтернативу — светлые, аккуратные магазины, где можно быстро, выгодно и с удовольствием сделать покупки, сохранив при этом привычное живое общение с персоналом.
В остальном покупатели в Узбекистане мало отличаются от покупателей в других странах: везде люди стремятся закрыть базовые потребности и, если остаются деньги, порадовать себя чем-то дополнительным для дома или для настроения. На этом и строится модель Fix Price.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Что вы можете сказать о конкуренции?
Если говорить откровенно, прямых конкурентов у нас нет. Ядро ассортимента Fix Price уникально: мы предлагаем собственные бренды и товары, которых нет у других сетей. Поэтому мы воспринимаем рынок не как поле конкуренции, а как партнерскую экосистему.
Например, у нас есть локации, где магазины Fix Price буквально стоят рядом с Bi1, Korzinka, «Белорусской косметикой» или InBazar. И практика показывает, что это работает только в плюс: покупатель закрывает базовые потребности в одном магазине, а за чем-то дополнительным заходит к нам. В итоге выигрывают все — и мы, и наши соседи.
Но несмотря на насыщенность рынка ритейла, в Узбекистане организованная торговля пока занимает лишь около 20%. И в таких условиях синергия важнее конкуренции. Мы видим, что местный рынок активно растет и обладает большим потенциалом. С ростом доходов граждан увеличивается доля современных торговых форматов, все больше людей выбирают комфортные покупки в магазинах с прозрачным ценообразованием и стабильным качеством.
По вашему мнению, дискаунтеры станут доминировать или останутся нишевым форматом в стране?
В Узбекистане есть большой запрос на дискаунтеры как на современную альтернативу базарам. Базары, конечно, останутся, но покупатели все чаще хотят более комфортные условия — чистоту, прозрачные цены, стабильный ассортимент и предсказуемое качество. Именно это и обеспечивает формат дискаунтера, поэтому я уверен, что у него большое будущее. Мы займем свою долю и будем стабильно расти вместе с рынком.
К тому же рынок сам постепенно адаптируется к новым условиям: налоговое и торговое законодательство совершенствуется, система сертификации становится прозрачнее, а таможенные процедуры проще. За три года нашей работы здесь мы действительно видим позитивные изменения во всех ключевых сферах экономики, с которыми сталкиваемся ежедневно.
Где для вас сейчас реальная точка роста — новые форматы или усиление позиций там, где вы уже есть?
В первую очередь — это укрепление позиций на тех рынках, где Fix Price уже присутствует. Там, где покупатели знакомы с брендом и форматом магазина, гораздо проще расти дальше: открывать новые точки, улучшать клиентский опыт и расширять ассортимент.
Долгосрочные прогнозы сейчас делать сложно из-за общей макроэкономической ситуации, но на ближайший год у нас четкая цель — как минимум удвоить сеть магазинов в Узбекистане. Мы подходим к развитию системно: ранжируем города по уровню дохода и численности населения, оцениваем занятость и отрасли, в которых работает население.
Есть крупные города, где наши магазины смогут органично встроиться, а есть небольшие населенные пункты, где пока нет развитой организованной торговли. Там люди по привычке делают покупки на базаре или в маленьких лавках — это скорее традиция старшего поколения. Например, в прошлом году я видел в Намангане и Янгиюле как рядом может стоять большой супермаркет, но люди все равно идут на рынок. Поэтому мы всегда учитываем такие особенности, прежде чем выходить в новые регионы.
Приоритетом, конечно, остаются Ташкент и Ташкентская область, но дальше мы планируем двигаться на запад — в сторону Самарканда. И, безусловно, мы смотрим не только внутри страны. Формат фиксированных, доступных цен востребован практически в любой стране — в том или ином виде и среди разных слоев населения. Поэтому планы по выходу на новые рынки тоже есть, и в компании к этому относятся очень серьезно.
