EcoVkuz — кондитерский бренд, который радует сладкоежек Узбекистана с 2018 года. В ассортименте — фирменный бельгийский шоколад, фруктовые чипсы, пастила и другие натуральные лакомства.
Компания активно осваивает тренды вроде дубайского шоколада и придумывает необычные новинки — например, чипсы в шоколаде. Сегодня продукцию бренда можно найти в Duty Free, сети KidsPlate, «Рыбном местечке» и других магазинах, а ассортимент насчитывает уже десятки позиций.
История бренда началась с личного поиска «полезных сладостей» для ребенка. В 2018 году Анастасия Самохвалова впервые приготовила пастилу в домашней духовке — и хобби постепенно превратилось в бизнес. Появились первые помощники, Telegram-бот для заказов и постоянные клиенты. После карантина в 2020 году EcoVkuz пережил непростой период и расширил ассортимент — так в линейке появился шоколад, который со временем стал флагманским продуктом.
Spot поговорил с Анастасией о том, как домашние эксперименты с пастилой превратились в бренд и что нужно, чтобы вырасти от маленькой кухни до собственного цеха и команды.
Начало перемен на домашней кухне
Все началось в 2018 году — на домашней кухне. Мы с сыном купили пастилу в магазине, и, попробовав, я удивилась: вкус был как у сухой тряпки. Хотя в детстве я помнила пастилу совсем другой — ароматной, мягкой, с насыщенным вкусом. Тогда я решила сделать ее сама в духовке. Результат поразил: плотная, вкусная, натуральная — и главное, я знала, что даю ребенку натуральный продукт.
Сначала я готовила пастилу только для семьи. Потом ее попробовали друзья, родственники — всем понравилось. И я подумала: «А почему бы не попробовать продавать?» Так появилась страница в Instagram. Решила — получится хорошо, не получится — ну и ладно. Все делала по наитию, без планов и бизнес-стратегий. Название придумали с мужем сидя на той же кухне.
Мы купили крафтовые пакетики с окошком, заказали у дизайнера логотип и наклейки — на все ушло чуть больше $60. Еще около $20 стоило сырье. Готовая партия продавалась примерно на $250 — тогда я не считала ни время, ни электричество, только сам продукт.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Почти сразу мы сделали Telegram-бот, чтобы не теряться в чатах. Через него оформляли заказы и вызывали такси для доставки. Продажи шли медленно, но я вкладывала всю выручку обратно в дело. А на 30-летие муж подарил мне сушильную машину за $500 — небольшую, но идеальную для квартиры.
После покупки сушилки я решила попробовать сделать фруктовые чипсы. Яблочные стали первыми — любимыми у детей. Потом добавились груши, апельсины, сливы, хурма, а позже — даже ананасы и драгонфрут. Но из-за высокой себестоимости оставила только самые востребованные позиции — яблоко, сливу, апельсин и хурму.
Параллельно я делала пастилу из этих же фруктов и со временем расширила линейку. Сейчас у нас около двадцати видов пастилы — из клюквы, винограда, голубики, яблока, лимона и других фруктов и ягод.
Так я проработала до пандемии. Когда начали объявлять об ограничениях, мы еще жили в небольшой квартире, и понимая, что сидеть взаперти будет тяжело, мы решили найти участок в аренду и переехать туда. Нашли домик в частном секторе: маленький дворик и большая кухня меня сразу подкупили.
Именно во время карантина в этом доме случился первый серьезный рывок в деле. Мы нашли большую сушильную машину — ее продавали в Намангане. Оказалось, что ее привезли из Кореи для продажи сушеных фруктов, но дело не пошло и машину решили продать. Недолго думая, я поехала ее посмотреть. Сушилка оказалась качественной, с большим количеством листов, позволяющих делать сразу огромные объемы.
Я решила проверить ее на деле: оставила на ночь сушиться арбуз и дыню. Результатом я была довольна, поэтому сразу решилась на покупку. Тогда она стоила $2 тыс. — по тем временам для нас это была серьезная сумма, но по рынку цена оказалась очень выгодной. Именно тогда, после покупки, я впервые почувствовала себя настоящей предпринимательницей (смеется).
Сушилку установили во дворе, я наняла первую помощницу — свою соседку. Она ставила фрукты, фасовала, упаковывала. Сложно назвать это полноценным наймом, оплата была почасовая, но для меня это было большим стрессом: я все время думала о том, что нужно вовремя выплатить деньги за работу.
Позже мы сняли небольшой цех на 50−55 кв. м при махаллинском комитете за $250 в месяц. Тогда я уже была беременна, и после рождения малыша вдохновение только усилилось. Я приходила в цех с коляской, придумывала новые вкусы и параллельно проходила сертификацию, на которую ушло около 1,5 млн сумов.
Параллельно я попробовала открыть магазин — не пошло. Потом лавку на эко-базаре. Мне казалось: вот оно, место с хорошей проходимостью, к нам будет очередь, все станут покупать мою пастилу и чипсы. Но получилось наоборот.
Аренда, зарплата продавца, постоянные разъезды из цеха на рынок, расходы — и все это в декабре, когда, казалось бы, сезон. Меня добило, что на базаре есть тараканы (не у нас, но сам факт) и через месяц лавку пришлось закрыть с минусом около $1,5−2 тыс.
Тогда я впервые задумалась, что, возможно, делаю что-то не так. Хотелось все бросить — казалось, что мое дело превращается в бездонную бочку расходов. Пастила не давала ощутимой прибыли: с одной пачки оставалась буквально копейка, а объемы были слишком малы, чтобы бизнес стал устойчивым.
Но именно этот кризис стал поворотной точкой. В 2022 году в нашу жизнь пришел шоколад — случай, когда за неудачей следует что-то хорошее. Я остановилась, все пересмотрела и поняла: чтобы развиваться, нужно расширять линейку и искать новые форматы.
Шоколадный рост
Первым шагом к производству шоколада стал курс у Марии Портновой — владелицы собственной шоколатерии Viva Maria. Именно там я впервые освоила темперирование шоколада, а позже обучила этому свою помощницу Мафтуну. Тогда курс стоил около $200, сегодня подобные программы оцениваются уже в $300−500, и, честно говоря, без наставника этому ремеслу научиться крайне сложно.
К счастью, в Ташкенте всегда можно было найти качественное сырье — бельгийский шоколад продается и на развес, и мешками. Закупившись, я начала делать первые плитки.
Поначалу подсматривала рецепты у других мастеров. Мы начинали с простых вариантов — шоколадных плиток с сублимированными ягодами и орехами. Со временем я доросла до собственных рецептур, но сначала важно было освоить базу и довести ее до совершенства. На создание действительно качественных плиток ушло несколько месяцев.
Важно понимать: шоколад нельзя просто растопить, залить в форму и продать. Его обязательно нужно темперировать — то есть нагреть, остудить и снова нагреть до точной температуры, чтобы добиться правильной текстуры и блеска. Долгое время я делала это вручную на мраморной плите, двумя шпателями. Это выглядело эффектно, но было невероятно утомительно.
Когда мне предложили купить б/у темперирующую машину, я долго не раздумывала. Стоила она $6 тыс. — огромная сумма для меня в тот момент, но муж помог, и мы решились. Эта покупка стала переломной: машина значительно упростила процесс и дала возможность масштабироваться.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Как только мы ввели шоколад, спустя 4 года убытков и разочарований, бизнес наконец-то начал приносить прибыль. Если раньше оборот по пастиле едва достигал 1 млн сумов в месяц, то с шоколадом появились реальные доходы.
Постепенно проект начал расти, и я перестала воспринимать его как хобби. Особенно после того, как мы начали работать с Duty Free (смеется). Один из постоянных клиентов настолько вдохновился нашей продукцией, что познакомил меня с их представителем. Единственным условием для сотрудничества было обновить сертификацию.
И оказалось, что условия просто идеальные: они покупают продукцию партиями, не торгуются, не работают по системе реализации. Например, заказывают 100 плиток шоколада и 70 пачек пастилы — я готовлю, они оплачивают и забирают. Причем цена для них такая же, как и в рознице. Если плитка стоит 160 тыс. сумов — значит, и для них столько же.
Дальше — все их зона ответственности. В Duty Free наши плитки продаются по €20−25, иностранцы покупают, местные — узнают и ищут нас по более доступной цене в Ташкенте. Меня это устраивает: моя задача — сделать качественный продукт и вовремя отгрузить.
Сотрудничество с Duty Free придало уверенности, но трудностей не убавило. Я немного «шопоголик» в плане бизнеса и постоянно что-то докупала — в итоге и дома, и в цехе стало тесно. Тогда муж, который работает в строительстве, заметил помещение в подвале одного здания — просторное, 250 кв. м. Там не было ничего, кроме колонн.
Он предложил переехать туда, но я сомневалась: переход с аренды $250 на $1 тыс. пугал, плюс требовался ремонт. Казалось, это неподъемно. Честно говоря, тогда я не очень верила в себя, но старый цех уже не справлялся с объемами, и мы решились.
Этот переезд стал самым затратным этапом — и по деньгам, и по нервам. Нужно было строить склад, делать ремонт и при этом не останавливать производство. Но именно такие моменты проверяют на прочность.
В новом цехе мы расширили линейку и команду. В 2023 году я решилась на «дубайский шоколад». Честно скажу, оригинал я никогда не пробовала, но разобралась в составе и начала экспериментировать. В итоге многие говорили, что наш вариант даже вкуснее. На основе базового рецепта я разработала новые вкусы — с малиной, финиками и крем-чизом.
«Дубайская» плитка стала настоящим толчком: заказы пошли один за другим, и я смогла позволить себе вторую итальянскую темперирующую машину за $12 тыс. Помню, после Нового года я копила и выбирала — купить себе машину или вложиться в оборудование. Выбрала второе, и теперь точно знаю, что решение было правильным. Это дорогое удовольствие, но оно работает на нас. Думаю, к следующему Новому году инвестиция полностью окупится и позволит двигаться дальше.
Сейчас мы работаем над новыми форматами — нарезными конфетами, трюфелями и корпусными конфетами с жидкими начинками. Это будет следующий шаг в развитии EcoVkuz и новая глава нашей шоколадной истории.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Производство изнутри
Рабочий день в цехе начинается в девять утра и длится до восьми вечера. Мой основной фокус сейчас — шоколад, но готовит его, в основном, Мафтуна вместе с помощницей. Полностью уйти только в руководство я пока не готова: мне важно оставаться в процессе. Создание новых рецептов — это мое личное удовольствие и источник вдохновения. Например, недавно мы делали шоколадные конфеты «Трюфель». Если он получится, я запускаю процесс, обучаю девочек и дальше могу работать дистанционно — команда справляется. Но если поступает крупный заказ, я всегда прихожу в цех и работаю вместе со всеми.
Техника в производстве — незаменима. Особенно в шоколаде: без темперирующих машин работать практически невозможно. Кроме них у нас есть большой сушильный шкаф, несколько сушилок для пастилы, дражиратор, большие и маленькие миксеры, топилка для шоколада, морозильник, пара холодильников и множество мелких инструментов. Каждая новая покупка сначала казалась стрессом — большие деньги, ответственность. Но разница в эффективности ощущается сразу: если вручную на заказ в 100 плиток уходило два дня, то с техникой это 4−5 часов работы.
При этом важно понимать, что техника решает лишь часть задач. Сегодня рынок сладостей перенасыщен, и конкуренция огромная: плитки, пастила, печенье — этим никого не удивишь. Поэтому приходится искать новые подходы — удивлять вкусами, упаковкой, подачей. Техника помогает справляться с объемами, но сама по себе не делает продукт уникальным.
Я за баланс: не все должно делать оборудование. Некоторые виды шоколада мы до сих пор темперируем вручную — особенно темный и карамельный. Машины рассчитаны на один тип шоколада, и если менять сорт, нужно полностью очищать и заново загружать аппарат — это долго и неудобно.
Производство не бывает однообразным — все зависит от остатков. Например, если пастила из граната с орехами заканчивается, запускают новую партию. Мы стараемся, чтобы ассортимент всегда был в наличии. Срок годности продукции — от трех месяцев до года, при этом ингредиенты сохраняют свежесть. Сублимированные ягоды в драже, например, надежно защищены от воздуха слоем шоколада. Но есть позиции, которые делаем только под заказ. Например, клубнику по-дубайски готовим из свежей клубники — только по факту поступления заказа.
Сырье также закупаем по мере необходимости. Когда заканчиваются яблоки или сливы, закупаем сразу по 100 килограммов — они идут на чипсы, пастилу и сухарики (по сути, пастила, подсушенная до хрустящего состояния). Этого запаса хватает примерно на неделю. С шоколадом все иначе: за день может уйти до 20 килограммов. Иногда мы заказываем два мешка — и к вечеру их уже нет.
Новые вкусы рождаются из вдохновения и экспериментов. Чтобы понять, что запускать, я слежу за трендами — чаще всего в TikTok и у кондитеров, чьи работы мне интересны. Если видео набирает миллионы просмотров, значит, идея «зашла» людям, и я начинаю глубже ее изучать, создавая свою интерпретацию. Конечно, не все эксперименты успешны. Например, с нугой вышло не так: эффектная, тянущаяся, с красивой упаковкой — я была уверена, что она станет хитом, но продажи не пошли.
Зато есть продукты, которые держатся дольше, чем казалось бы. Так произошло с дубайским шоколадом. Многие говорили, что «хайп» давно прошел, но он до сих пор остается популярным. Причина проста: продукт действительно вкусный, в нем сошлись и качество, и сильная рекламная поддержка — поэтому спрос сохраняется.
По тому же принципу мы запустили куки-пиццу — большое печенье, которое делится на восемь кусочков. Это удобно для компаний: и красиво, и необычно. Правда, продукт оказался сезонным — летом спрос падает, а к зиме, когда людям хочется уюта, горячего шоколада и какао, продажи растут.
Сегодня в линейке бренда больше ста позиций: драже, чипсы, компоты, глинтвейн, пастила, шоколад и многое другое. Самыми популярными остаются дубайские плитки, плитки с куртом, ягодный и ореховый микс. Стабильно востребована пастила — особенно сливовая, ее всегда не хватает, и клиенты жалуются, когда она заканчивается. К Новому году хитами становятся яблочные чипсы и апельсины — их берут как украшения. При этом спрос на старые продукты может временно снижаться, когда выходит новинка, но потом возвращается. Так производство остается «живым» и постоянно обновляется.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Сладкий маркетинг
Продвигаться я начала через соцсети — снимала ролики для TikTok и Instagram. Конечно, через TikTok напрямую шоколад не продашь, но там можно быстро набрать узнаваемость. Главное — просто делать, не останавливаться и хотя бы пробовать, потому что бизнес сегодня очень зависит от проявленности. Когда я начала снимать видео с собой, просмотров стало еще больше: люди охотнее покупают, когда видят личность за брендом.
Первый ощутимый отклик я почувствовала после выпуска плитки с ягодами. Она сразу полюбилась людям: мы подошли к ней творчески, сделали яркий, красочный микс, и каждая плитка выглядела как маленькая картина. Тогда я поняла, что шоколад может быть не просто вкусным, но и визуально привлекательным, эмоциональным продуктом.
Следующим шагом стала плитка с куртом. Идея родилась после того, как я увидела видео из Казахстана, где парень делал такую плитку. Мне захотелось попробовать. Я сняла ролик, выложила его в Instagram, и он набрал больше 600 тыс. просмотров. Для меня это был настоящий прорыв: люди писали, поддерживали, делились эмоциями, а заказы пошли заметно активнее. Впервые я почувствовала, как одно видео может стать двигателем продукта.
Дальше все закрутилось еще быстрее. Мои ролики начали замечать блогеры. Сначала я заметила, что один из них — Александр Брин, блогер-миллионник из России, который снимает про бизнес-идеи, — сохранил мой ролик в TikTok. Я решила не упустить шанс: отметила его в сторис Instagram и написала, что будем рады, если он снимет видео о нас.
Спустя время он действительно это сделал — ролик набрал больше 7 млн просмотров. После публикации к нам приезжали покупатели даже из Казахстана, а WhatsApp разрывался от сообщений со всего мира.
Правда, тогда я еще не понимала, как использовать такую волну. Сейчас думаю: если бы тогда дожала момент, могла бы выйти на экспорт. Желание есть и сейчас, но это по-прежнему вызывает страх — неизвестность, как наладить доставку, найти транспортную компанию. Я пыталась, но пока не получилось.
Были и другие истории. Например, однажды нас отметил местный блогер Дмитрий «Райхман удивляется». Мы об этом даже не знали — просто внезапно пошел поток заказов. Я ехала домой, записывала сторис и не понимала, почему телефон не замолкает. Потом выяснилось, что он снял видео с нашей плиткой и упомянул наш бот. Позже мы отправили ему подарки в знак благодарности. С тех пор я иногда шучу в сторис: «Отмечайте нас — и вам подарочек прилетит».
При этом мы никогда не делали ставку только на блогеров. Основной акцент всегда был на собственном контенте. Лучше всего работают видео: иногда это ASMR с хрустом и разломом плиток, иногда просто сторис после долгой паузы — и заказы снова идут. Конечно, бывают спады: один ролик набирает тысячи просмотров, другой — всего несколько сотен. Но я стараюсь не зацикливаться и экспериментировать с форматами.
Мы росли в основном на органике. Таргетированную рекламу я подключила совсем недавно. Пробовала запускать раньше — толку было мало. Сейчас тоже понимаю, что реклама у меня как-то не складывается. Последний раз серьезные траты были в августе: $300 на SMM-агентство и еще столько же на рекламу. Но больше всего продаж все равно приносит сарафанное радио, Instagram и TikTok. Причем последний дает не прямые продажи, а узнаваемость.
Иногда я экспериментирую с более смелыми форматами как реалити-шоу. Идея родилась случайно: мы готовили нугу, музыка играла, все бегали по цеху, кто-то смеялся, кто-то нервничал — и я поняла, что это было бы классно показать со стороны. Даже начали пробовать, но пока проект отложили: не сложились отношения со съемочной командой. Но идея жива. Производство — это качели: то у тебя все идеально, то на следующий день кажется, что ничего не работает. Такое реалити показало бы закулисную сторону бизнеса.
Несмотря на все успехи, у меня все еще бывает синдром самозванца. Иногда думаю: пока у нас нет стабильного экспорта и полноценного маркетинга, имя бренда еще не закрепилось. У нас даже нет отдельного маркетингового отдела — все на мне. С одной стороны, это утомляет, но с другой — именно так и закаляется характер.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Кто покупает EcoVkuz
Аудитория у нас очень разная, и со временем я поняла, что работать с ней можно по-разному. В начале я думала, что продвижение — это только соцсети, блогеры или сарафанное радио. Но оказалось, что партнерские точки продаж могут стать важным каналом. Когда твои плитки или пастила появляются на полке у других брендов, их видят новые люди, пробуют и потом начинают возвращаться уже напрямую. В каком-то смысле сами магазины и кофейни становятся твоими амбассадорами.
Первыми, с кем мы начали сотрудничество, была Kids Platе, сеть магазинов детского питания. Больше трех лет назад я принесла им фруктовые чипсы и пастилу. Помню, владелица тогда сказала никогда не бросать это дело, и что у меня все классно получается. Для меня это стало стимулом: я пообещала, что не остановлюсь — и действительно продолжаю до сих пор.
С «Рыбным местечком» история получилась сложнее. Пришлось несколько раз стучаться самой: приносила продукцию, угощала сотрудников, рассказывала про шоколад. Но тогда у меня была самая обычная упаковка, без бренда и айдентики, и мне честно сказали, что пока сотрудничать не смогут. Позже я обновила дизайн, написала им в Telegram, получила контакты закупщика — и оформила первый заказ. Конечно, не все пошло: часть продукции вернули, потому что не продавалось. Но плитки и драже прижились.
Недавно появилась новая точка — Master Coffee, сеть кофеен из Казахстана, у которых более 50 заведений по стране и филиалы в Москве и Ташкенте. У них все выстроено очень качественно: даже кофемашины стоят по $20 тыс. Сейчас они покупают у нас сушеные яблоки и апельсины для напитков, но мы обсуждаем и специализированное десертное меню.
Еще одним направлением работы с аудиторией стали корпоративные заказы. Первые корпоративные заказы пришли от компании Doorandmore, частной школы и представителя косметики Gigi — это было на Навруз. Помню, заказы поступили подряд и нас пугал масштаб: у нас было всего три формы для плиток, мы ждали, пока они застынут и буквально тряслись над каждой, надеясь, что она не сломается. Сейчас можем отливать по 25 плиток за раз, и стало спокойнее.
Доля корпоративных заказов у нас сильно зависит от сезона. В Новый год они занимают почти половину всех продаж. В это время цех буквально забит пакетами, и мы ломаем голову, как все развезти вовремя. Приходится подключать курьеров или нанимать отдельного человека. Но это приятные хлопоты.
Если честно, корпоративные заказы я люблю даже больше розничных. Они приносят ощутимую выручку: за два-три дня можно выполнить крупный заказ и закрыть важные расходы. Но есть и обратная сторона — в них меньше творчества. В рознице можно экспериментировать, придумывать новые вкусы, видеть реакцию клиентов. А корпоративы, как правило, более однотипные. Поэтому в этом году я хочу придумать новые форматы, чтобы и с крупными заказами работать было интереснее.
С постоянными клиентами пока все строится скорее на интуиции. Системы лояльности у нас нет — просто не доходили руки. Недавно я вообще узнала, что можно вести клиентскую базу и напоминать о себе рассылками. Сейчас решила хотя бы собрать корпоративных клиентов в Telegram-группу, чтобы к праздникам предлагать им подарочные наборы. Даже если откликнется 10% — это уже хороший результат.
В целом из примерно 50 клиентов 15−20 можно назвать постоянными. Это не значит, что они заказывают каждую неделю, но мы точно знаем: они обязательно вернутся. Кто-то стабильно берет раз в месяц, а есть клиентка, которая приезжает раз в полгода и сразу покупает 30−40 пачек пастилы для внучки. Есть и компания, которая каждую неделю заказывает куки-пиццу. Такие истории особенно ценны — именно они дают уверенность, что у бизнеса уже есть своя аудитория, которая остается с тобой надолго.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Сладкая экономика
Основные расходы распределяются так: около 20% уходит на аренду и коммунальные услуги, еще 20% — на зарплаты 6 сотрудниц. Самая крупная статья — это сырье: шоколад, орехи, сублимированные ягоды, которые занимают 40−50% бюджета. Качественные ингредиенты стоят дорого, но без них продукт теряет вкус.
Есть и постоянные вложения в изготовительные формы. Например, одна карбонатная форма стоит около $25, у нас их 65. Упаковка сюда даже не входит — это отдельная статья расходов. Недельная закупка может доходить до $900, и такие поставки могут приходить дважды в неделю. Расходы за месяц составляют более $7 тыс.
Сезонность ощущается очень сильно. В конце весны спрос падает: люди переходят на свежие фрукты, а шоколад в жару теряет популярность. Осенью интерес возвращается, а главный рост приходится на Новый год — оборот достигает 300−400 млн сумов в месяц. К этому празднику мы начинаем готовиться заранее: продумываем идеи, заказываем упаковку большими партиями.
Маржинальность у продуктов разная, например, на пастиле она достигает 100%. Что касается прибыли, то она сохраняется не всегда. Летом часто удается лишь выйти в ноль, зато зимой есть возможность накопить. Так в прошлом году мы приобрели дражератор — специальный барабан для покрытия орехов и ягод шоколадом. Сейчас стараемся оставлять финансовый запас именно под новогодний сезон: он требует больших вложений, но и приносит максимальную отдачу.
Ценообразование строится на принципе «сначала воспринимаемая ценность, потом себестоимость». Я ориентируюсь на рынок, сравниваю цены с российскими и американскими шоколадериями. Там себестоимость ниже, но у нас ингредиенты дороже, а доходы покупателей другие. Поэтому цены устанавливаются близко к рыночным: не слишком низкие, чтобы не обесценивать продукт, и не завышенные, чтобы оставаться доступными. В этом смысле мы все ориентируемся друг на друга и работаем примерно в одинаковых условиях.
Планы и взгляд вперед
Моя глобальная цель — купить землю. Пусть всего три сотки, но в хорошем месте. Построить там большой цех, где на первом этаже будет магазин и зона для мастер-классов, на втором мы работаем, а на третьем живем (смеется).
Пока своего магазина у меня нет — и дело не только в финансах. После того, как я обожглась с первым магазинчиком и лавкой на «Эко-базаре», это будет уже третья попытка. Но я надеюсь, что в следующем году получится и финансово, и энергетически. Хочется сделать это красиво, как говорится, «дорого-богато».
Все чаще меня просят проводить курсы, и я вижу, что это действительно востребовано. Так что обучению — быть. Ведь держать в руках плитку, которую ты сделала сама, — это особое чувство. Хочу, чтобы каждый смог испытать это счастье.
Очень важно не бросать, если сразу не получается. Нужно «дожать» и двигаться дальше.
Я для себя решила: если хочешь большего, нужно действовать. Можно сидеть дома и довольствоваться тем, что есть. Но если есть мечта — дом, путешествия, новые возможности, — надо помогать себе и семье ускорить этот процесс. Жизнь действительно меняется, когда начинаешь делать хоть что-то.
И вот что важно: жизнь не кажется скоротечной, когда ты в движении. Наоборот, она наполняется событиями и смыслом. Кажется, что успеваешь гораздо больше, чем если просто ждать, когда «само придет».
