Мировые инвесторы снова обратили свой обеспокоенный взгляд на Китай. И на есть причины — экономический рост в III квартале снизился до 6,5%, что является самым низким показателем с момента глобального финансового кризиса в 2009 году, пишет колумнист Bloomberg, журналист Time и Wall Street Journal, автор нескольких книг по экономике Китая Майкл Шуман, который уже давно живет и работает в Пекине:


В прошлом году в Китае упали продажи автомобилей, чего не было больше 20 лет. Экономический рост снизился до 6,4%. Высокие тарифы на китайский экспорт в США, которые установил президент США Дональд Трамп, заставили китайские фабрики сократить производство.

Резкое снижение импорта в декабре дало понять, насколько резко замедляется экономика страны. Это заставило Пекин отказаться от громких заявлений и пойти навстречу требованиям США.

Торговый пакт между странами, даже если его смогут заключить, может успокоить инвесторов и даже замедлить экономический спад, но все это будет временно. Никакие сделки не положат конец бедам Китая, потому что тарифы являются лишь неприятностью, а реальные проблемы лежат гораздо глубже.

«Что остается многими незамеченным, так это то, что Китай уже в кризисе. Нет, этот не тот тип краха, который был в США в 2008 году или в странах Азии в 1997 году, но это все равно кризис со всеми его признаками — выпотрошенные банки, обанкротившиеся компании и государственная помощь экономике».

Раз уж китайцы называют свою модель государственного капитализма как «социализм с китайскими атрибутами», давайте назовем это «финансовый кризис с китайскими атрибутами».

Кризис это только текущее замедление экономического роста. Нет, он продолжается уже длительное время и в ближайшее время никуда не денется. То, как будет решена проблема или нет, будет иметь гораздо серьезные последствия, чем несколько кварталов плохих показателей.

Этот кризис касается экономического будущего Китая и того, сможет ли он управлять структурными подразделениями, которые необходимы, если страна хочет остаться в числе крупнейших экономик мира. Это также определит, будет ли Китай столпом глобального роста или угрозой мировой финансовой стабильности.

На первый взгляд, сама мысль о том, что Китай находится в кризисе, может показаться нелепой. Рост замедлился, но он остается относительно сильным, если верить цифрам правительства. Банки и компании не сталкиваются с банкротством в огромных масштабах. В последние дни юань даже демонстрировал признаки роста. В то время как беспокойство по поводу состояния экономики нарастало, настроение в Китае не ушло во мрак, который обычно сопровождает финансовые потрясения.

Кризис? Какой кризис?

Нынешний «финансовый кризис с китайскими атрибутами» развивается совсем не так, как мы привыкли видеть в других странах. Вместо внезапного взрыва, который разрушает банки и рабочие места, китайская версия растянута и движется так медленно, что многие ее даже не замечают. Однако, как и у всех кризисов, у нынешнего китайского будет тот же самый конец, а возможно, и хуже, потому что, опять-таки, он не похож на то, что было в других странах.

То, что Китай близок к кризису, стало понятно еще в 2000-х. Все предупреждающие знаки были налицо: пузырь на рынке жилья, избыточные мощности в промышленности, и, что самое страшное, гигантский долг.

Общая задолженность по отношению к национальному производству выросла до 253% в середине 2018 года, тогда как 10 лет назад было 140%.

«Ни одна развивающаяся экономика с 1990-х годов не смогла избежать финансовой катастрофы имея такое масштабное увеличение долга. Китаю придется бросить вызов истории, чтобы избежать долговой ямы».

Многие ждали, когда у Китая случится «свой Lehman Brothers», но этого не произошло. Скорее всего, этого и не будет, потому что Китай слишком большой.

У правительства, как утверждается в таких аргументах, хватает рычагов контроля — над банками, крупными корпорациями и потоками капитала. Благодаря этому ожидается, что власти смогут подавить кризис, который прикончил бы более либеральную экономику.

Китай действительно сверхдержава, в чем все убедились в 2015 году, когда лопнул пузырь на фондовом рынке, вызванный неустойчивым кредитованием и бюрократической неумелостью.

Деньги хлынули из страны, пошатнулась национальная валюта. То, что, вероятно, прихлопнуло бы любой развивающийся рынок, стало для Китая просто неудачей — правительство спасло акции и ограничило отток капитала из страны. Кризис был предотвращен.

«Этот подход отражает общую стратегию Пекина в отношении проблемы задолженности. Правительство, помешанное на социальной стабильности, не позволяет взорваться долговой бомбе. Но тот самый пресловутый „финансовый кризис с китайскими атрибутами“ все равно наносит ущерб экономике, причем в тех же объемах».

Как и в случае любого долгового кризиса, состояние банковской системы Китая подвергается опасности. Хотя непогашенные кредиты официально достигли самого высокого уровня за последние десять лет, они по-прежнему составляют менее 2% от общего объема.

Правда, вряд ли кто-то верит этой статистике, которую предоставляют официальные ведомства страны. По оценкам Шарлин Чу, старшего партнера «Автономных исследований» и одного из ведущих экспертов по кредитам в Китае, 24% от общего объема кредитов на сумму около $8,5 трлн попросту сгорели.

Как часто бывает в кризисных ситуациях, истинный размер долга и ущерб, вероятно, выше, чем кто-либо может предположить. В октябрьском исследовании S&P Global Ratings отмечалось, что объем задолженности местного правительства в Китае остается загадкой, так как большая его часть удерживается за балансом.

«Этот „скрытый“ долг может быть „кратным публично раскрываемой сумме“ — до $6 трлн. S&P называет эту сумму „долговым айсбергом с титаническими кредитными рисками“».

Китай сталкивается с еще одной особенностью финансового кризиса: оттоком капитала. Несмотря на строгий контроль властей, деньги все равно оказываются за пределами страны — китайцы возглавляют список иностранных покупателей жилой недвижимости США уже шесть лет подряд. За 12 месяцев они купили американские дома на сумму более $30 млрд.

Теоретически, «финансовый кризис с китайскими атрибутами» имеет преимущества перед обычным. Поддерживая рост и занятость, Пекин выигрывает время, чтобы починить систему. Регуляторы стараются как могут, возьмите хотя бы корпоративные дефолты, которые резко выросли в прошлом году.

Но, на самом деле, правительство только упрочняет кризис, избавляясь от финансового мусора слишком медленно. Что сейчас нужно стране, так это серьезная реформа раздутых государственных предприятий.

Вместо этого власти продолжают быть зацикленными на достижений целевых показателей роста, которые невозможно достичь без вливания большего количества кредитов.

«Китай сейчас это наркоманом по долгу, и, как и любой наркоман, ему нужно получить очередной кредит, чтобы продолжать получать кредиты. Когда это краткосрочное облегчение проходит, экономика снова начинает замедляться. Большая часть недавнего замедления является результатом усилий правительства по ограничению долга».

В начале января ЦБ Китая сократил объем денежных средств, которые он поручает банкам держать в резерве, что позволило им увеличить кредитование. Это неизбежно приведет к росту количества плохих кредитов.

В этом смысле правительство делает «финансовый кризис с китайскими атрибутами» хуже, чем стандартный кризис. Случай с Lehman Brothers был ужасен, но это позволило расчистить рынок и избавиться от проблемных активов, освободив место для новых.

Пекин, даже не допуская такое развитие событий, позволяет проблеме развиваться, что увеличивает будущие расходы на неизбежную расчистку рынка.

Очевидно, что, в конце концов, государству придется вмешаться и исправить ситуацию, как это сделало правительство США в 2008 году. Из прошлых кризисов можно получить приблизительное представление о том, насколько большим может быть итоговый счет:

«Правительство Южной Кореи потратило 31% национального производства на восстановление своей финансовой системы после кризиса 1997 года. Принимая это в качестве руководства, траты Китая могут достигнуть $3,8 трлн. Может быть даже больше, Индонезия, к примеру, потратила 57% своего ВВП, а в процессе реструктуризации после 1997 года».

Экономика страны перегружена. Слишком большая часть долга Китая накоплена непродуктивными способами — ненужными фабриками, неплатежеспособными зомби-компаниями.

Это нерациональное распределение ресурсов уничтожает ключевые движущие силы роста. Исследовательская ассоциация Conference Board из Нью-Йорка считает, что общий рост производительности в Китае с 2012 года был отрицательным.

«В итоге имеется нисходящая спираль. В стране, которая утопает в долгах, каждая попытка стимулировать экономику новым кредитом приносит все меньшую и меньшую отдачу».

Как объяснила исследовательская фирма Fathom Consulting в своем октябрьском исследовании, старая экономическая модель Китая «демонстрирует снижение предельной прибыли».

Возможно, наступит момент, когда даже китайские политики признают, что долг настолько опасен, что контроль над ним должен получить приоритет над ростом.

Один из вариант исправления ситуации — изменение темпов роста экономики. Уже давно назрела поменять баланс в стране и сместить фокус с инвестиций на потребление.

Пока же каждый раз, когда правительство использует увеличение долга для поддержки роста, это становится препятствием для реформы экономической системы. Пекин, по мнению лондонского Fathom, «избегает экономических реалий, связанных с перебалансировкой, и накапливает проблемы на будущее».

Основная проблема заключается в том, что реформы, которые могли бы привести экономику в более здоровое русло, практически испарились, и на горизонте не ожидается никакого оживления.

Главным приоритетом генсека Си Цзиньпина является установление контроля со стороны Коммунистической партии на все, поэтому он придерживается государственной инвестиционной программы с высокой инвестиционной нагрузкой, которая лежит в основе этого характерного китайского финансового кризиса.

Его последняя промышленная политика может быть направлена на создание более привлекательных продуктов — роботов, микросхем, электромобилей — но они могут создать такой же старый беспорядок: слишком много заводов, слишком много долгов, слишком много отходов.

Даже если подход Си приведет к появлению новых отраслей и росту, не факт, что это устранит уже нанесенный вред. Плохие кредиты волшебным образом не превратятся в хорошие.

«Единственная реальная разница между обычным финансовым кризисом и „финансовым кризисом с китайскими атрибутами“ — это продолжительность».

Как ведущая мировая развивающаяся экономика, Китай должен стать источником помощи развивающейся мировой экономике. Но пока он не разрешит свой финансовый кризис, он будет оставаться источником глобального стресса.