Monolic — это история о том, как три подруги, Анастасия Ким, Аделя Узякова и Ольга Ким, сидя на кухне, придумали ювелирный бренд. Они начали с нуля и действовали интуитивно: без опыта в сфере, без мастерской и без понимания, где покупать серебро. Была только цель — сделать украшения, которые они сами хотели бы носить, но не могли найти на рынке.
Их первый килограмм серебра пришлось везти из Самарканда, потому что в Ташкенте никто не хотел работать с маленькими объемами и «невыгодным» серебром. Первые цеха им отказывали, ювелиры говорили, что минимализм «никому не нужен», а лицензия на покупку металла превратилась в бюрократический квест.
Тем не менее их первые изделия неожиданно завирусились и стали заметными для аудитории, что позволило бренду закрепиться на рынке. За три года девушки создали серебряные изделия в виде школьных булочек, гостиницы «Узбекистан», кинотеатра «Панорама», хлопка, а также десятки подвесок — от матрешек до елочных игрушек в духе СССР.
Параллельно бренд участвовал в творческих коллаборациях и проектах, включая Биеннале современного искусства в Бухаре, где девушки работали вместе с художниками и ювелирами, изучая новые форматы и подходы к украшениям. Опыт этих проектов постепенно стал частью методики работы бренда и его продуктовой философии.
Monolic не первый совместный проект девушек. Ранее они вместе работали в сфере дизайна и рекламы: Аделя и Анастасия работали в брендинговом агенстве Ma’no, Ольга и Аделя — партнеры в рекламном агентстве OMG.
Основатели рассказали Spot, почему они сознательно выбрали сложный путь работы с серебром, как пережили отказ цехов, потерю каталога и бюрократические барьеры — и что помогает им развивать бизнес в нише, которая в Узбекистане только начинает формироваться.
Место создания: кухня
Все началось с дружбы. Мы часто собирались вместе, говорили о работе, жизни и вдохновении. Почему-то разговоры снова и снова возвращались к теме серебра, украшений и трендов. Мы листали соцсети брендов, обсуждали идеи, делились ссылками — и все это долго витало в воздухе, словно ожидая, когда превратится во что-то настоящее.
Тот самый момент настал неожиданно. Мы сидели на кухне, болтали обо всем и вдруг кто-то сказал: «А давайте сделаем свой бренд». Без долгих раздумий, планов на сто страниц, мы решили просто действовать. Страха не было совсем. Наоборот, были легкость и азарт. Мы даже договорились между собой: если не выйдет, не страшно, попробуем что-то другое. Но тогда все складывалось так, будто другого сценария, кроме как «получится», просто не существовало.
Первым делом мы начали думать над названием. Мы понимали, что оно должно отражать нашу идею индивидуальности. Первым появилось слово Mono. Для нас оно — про истинность, про каждого, кто не боится быть собой. Но просто Mono звучало слишком обобщенно. Мы искали дополнение, которое придаст слову эмоцию и глубину. Перебрали десятки вариантов и нашли то самое сочетание — lic. Так появилось Monolic.
Это слово оказалось нашим по смыслу, звучанию и настроению. Позже кто-то из покупателей сказал: «Наверное, mono — это индивидуальность, а lic — лицо?» И нам стало приятно: значит, все получилось именно так, как мы задумывали — честно, живо, по-настоящему.
Мы хотели создать что-то, что откликнется нам самим. Мы выбрали серебро потому, что оно чище и благороднее, чем золото. Это металл без ограничений — из него можно сделать все, что угодно, и при этом выглядеть это будет достойно.
Тогда на рынке не было украшений, которые соответствовали бы нашему вкусу. Но поскольку опыта в ювелирной сфере у нас не было, мы решили начать с простых украшений — геометричных, базовых и универсальных.
Первые шаги в создании коллекции были интуитивными. Мы просто открыли Google и начали искать цеха по стране. Начались холодные звонки, один за другим мы слышали отказы от цехов: никому не был интересен маленький объем. Тогда решили поступить иначе: спрашивали, может кто-то знает мастера, готового взяться за небольшой заказ.
Но и это было непросто: большинство ювелиров работали только с золотом. Когда мы говорили, что хотим сделать украшения из серебра, многие просто отказывались, объясняя тем, что это невыгодно: времени уходит столько же как и на золото, но заработок меньше.
Никто не понимал, что мы хотели делать цельные серебряные украшения, а не полые внутри. К тому же мы часто слышали, что наш минимализм и геометрия никому не нужны, у нас в тренде украшения под Pandora.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Мы решили остаться верными себе и искали дальше. Так, через цепочку рекомендаций мы нашли своего первого мастера — Анвара. Он был опытным ювелиром на пенсии, но с живым интересом к делу. Ему не нужно было детально рисовать эскизы — достаточно было объяснить идею. Когда многие сомневались в нашем минимализме, он просто сказал: «Попробуем».
Параллельно нам нужно было разобраться с юридической частью, чтобы все было «в белую», ведь наш проект предполагал работу с драгоценным металлом.
Сначала мы оформили статус «Хунарманд» (прим. Spot — официальная регистрация ремесленника в Ассоциации «Хунарманд» при Минэкономфине). Как выяснилось, с ним легче вести отчетность, а налог с оборота составил всего 2% вместо 4%. Дальше — лицензия. Без нее нельзя покупать серебро, но получить ее оказалось настоящим квестом. Нас буквально гоняли по кругу, и какое-то время мы просто не понимали, куда вообще обращаться. Разобравшись и получив лицензию, нас прикрепили к брокеру на государственной бирже, который закрепил за нами определенное количество металла.
Мы сами выбирали, где забирать серебро — в банке или на заводе. Помнится, первый раз мы поехали в Самарканд. Там получили свой первый килограмм серебра, которого хватает примерно на 100−150 изделий, и начали производство.
Мы делали множество образцов, тестировали детали и смотрели, как будет лучше. Оказалось, есть масса технических моментов, которые поднимаются только в процессе. После всех согласований мы сделали около десяти первых изделий — в основном кольца. Далее мы устроили фотосессию с изделиями, оформили страницу в Instagram и запустили таргетированную рекламу. На весь запуск ушло примерно $800 — не считая стоимости серебра.
Неожиданно наши посты с самого начала завирусились. Люди активно их репостили, и нас быстро заметили. Конечно, часть первых клиентов — друзья, но параллельно появились и совершенно новые люди, которые раньше о нас не слышали. Тогда мы и поняли, что наша аудитория — это новаторы, те, кто постоянно ищет что-то новое и не останавливается на привычном. Для них важно, чтобы вещь была качественной, эстетичной, приятной на ощупь. Это те, кто ценит детали и смысл в каждой мелочи. Благодаря этому бренд стал узнаваемым всего за несколько дней.
Наш дроп совпал с новогодним сезоном, когда люди активно покупают подарки. Имея опыт в маркетинге, мы понимаем, что смогли сделать интересную подачу, вследствие которой люди сами проявили интерес к изделиям.
Фирменный стиль
После выпуска первых изделий мы начали постепенно расширять линейку: добавляли новые размеры, отслеживали, какие позиции люди выбирают чаще всего. Основные размеры выпускали небольшими партиями — по 2−3 штуки, чтобы не уходить в излишние остатки. На том этапе говорить о стабильных оборотах и прибыли было рано: мы только входили в рынок, тестировали форматы и выстраивали процесс.
Спустя полгода мы начали создавать авторские украшения, но уже с новым мастером — Павлом. Нагрузка у Анвара сильно выросла, и передавать ему все модели было сложнее — просто физически не хватало времени на детали.
С Павлом мы стали делать не просто красивые украшения, а вдохновленные жизнью в Узбекистане, местными образами и наблюдениями. Эти изделия быстро стали вирусными, сделали нас узнаваемыми и задали темп нашему росту. Например, дроп с изделием «Хлопок» стал визитной карточкой Monolic. Людям стало ясно, что Monolic — это не просто украшения, а бренд со смыслом.
Первое время такая сильная заинтересованность аудитории была для нас неожиданной, но позже мы проанализировали этот резонанс и выстроили более точечный подход. По мере роста бренда мы все глубже погружались в смысл и форму изделий: любая волнующая нас тема, простая идея или даже вдохновение линией и силуэтом становились отправной точкой для разработки.
Мы не ставили перед собой цель «сделать хайп», мы просто выражали то, что нам действительно близко, экспериментировали и опирались на собственные ощущения. Насмотренность в дизайне, рекламе и понимание контекста постепенно создали прочный фундамент — благодаря ему наши украшения начали находить искренний отклик у людей.
Базовые модели по-прежнему остаются в линейке — они востребованы и любимы. Например, кольцо «Горизонт» и «Стоп» — одни из наших самых узнаваемых и востребованных изделий. Всего, наверное, около десяти таких моделей, которые мы регулярно производим.
Фото: Monolic. Слева направо: кольца «Хлопок», Sweetheart, «Горизонт» и «Стоп»
Когда проекту исполнился год, мы стали понимать, что не справляемся. Нам физически становилось слишком тяжело — упаковка, доставка, общение с клиентами — все на нас. В какой-то момент нагрузка стала колоссальной, и мы целыми днями занимались упаковкой и доставкой. У нас не оставалось времени ни на основную работу, ни на развитие бренда. И тут нам предложили разместиться в Teplo Store. Мы даже не раздумывали — сразу согласились. Это стало настоящим спасением, мы наконец смогли передать часть нагрузки. К тому же сотрудничество с Teplo Store дало положительный финансовый результат. О нас узнало больше людей, и аудитория стала разнообразнее.
Производство vs мастерская
Ощутив рост, мы решили увеличить производство. Павел делал качественные изделия, мы полностью доверяли процесс ему. Однако любой производственный цикл — это треугольник: скорость, качество и стоимость. Идеального баланса не бывает, что-то одно всегда страдает. В нашем случае — это была скорость. Не критично, но достаточно, чтобы это стало заметным. Поэтому мы решили обратиться в цех. На первый взгляд, шаг был логичный: хотели масштабироваться, повысить объемы и выстроить более предсказуемый процесс. На деле все вышло иначе.
Для контекста стоит сказать, что мы из рекламной индустрии, где ценятся структура, сроки и прозрачные договоренности. Там все работает по правилам: есть дедлайн, есть результат. В цехе же действовала совсем другая логика, без системы, без графика, с бесконечными изменениями «по ходу дела».
В итоге мы получили то, чего старались избежать: сорванные сроки, упавшее качество и внезапное повышение цен. Мы заказывали партии по 200−300 изделий каждой модели, но половина не соответствовала заказу. Что-то просто они «переделали по-своему», и нам приходилось это выкупать.
Когда стало ясно, что проблема системная, начали искать решение. Сначала возвращали партии — но это занимало слишком много времени. Потом решили забирать все и сортировать на складе. Так заметили закономерность: ходовые размеры колец (17−18) часто были в дефиците, а крупные (20−22) — наоборот, в избытке. К тому же цех делал визуально объемные, но пустотелые украшения. Мы с таким категорически не согласны: для нас важно, чтобы изделия были «живыми» и полноценными. Поэтому партии, не соответствующие стандартам, мы отправляли в сплав и не оплачивали.
Период работы в цехе оказался очень тяжелым. Мы потеряли более $6,5 тыс, все формы изделий и весь каталог моделей. Восстановление заняло время, силы и нервы.
После этого опыта мы вернулись к нашему мастеру, и ни разу об этом не пожалели. Да, скорость страдает, но мы полностью доверяем ему процесс. Если Павлу нужны дополнительные мастера, он сам подбирает людей и согласовывает с нами финансы и организационные детали. Сейчас мы уверены: только прямое взаимодействие и личный контроль позволяют сохранить качество и стабильность. Возвращение к Павлу стало не шагом назад, а наоборот — шагом вперед.
Зависимое производство
После первых удачных запусков мы начали выстраивать систему дропов так, чтобы каждая коллекция имела смысл, настроение и аккуратную подачу. Причем мы пришли к этому только недавно, когда почувствовали связь между отдельными изделиями. Например, коллекция Simple Things — это философия, которая предлагает увидеть скрытую красоту повседневности в каждом из нас. Изделие Queen в форме шахматной «королевы» символизирует силу женщин и свободу действий — так же, как фигура, которая может ходить в любом направлении. А изделие Tapochek в форме тапочка — гипертрофированный символ индивидуальности. Он не про украшение, а про свободу, самоиронию и комфорт быть собой. Даже в посте, где девушка с гигантским тапком в руках — это визуальное высказывание о личном стиле: «Да, я ношу это — потому что так решила».
Фото: Илья Семендеев
Со временем нашей стратегией стало выпускать изделия ограниченными партиями — по 300−500 гр серебра в месяц — наблюдать за спросом и постепенно выстраивать устойчивый ритм. Но в последнее время этот ритм немного сбился. Например, когда мы делали один из последних дропов, у нас не хватило времени на эффектную подачу. Мы не успели нанять и оплатить копирайтера, фотографа и запустить таргет. Хотя в среднем такая подача обходится всего в $1 тыс.
В итоге релиз прошел почти незаметно. Для нас это не стало проблемой, но мы заметили, что бренд замедлился. Причины были разные — участие в сторонних проектах, личные изменения и профессиональные сдвиги.
Сейчас мы возвращаем ритм и поставили себе цель — выпускать новые модели каждые три месяца. На практике сложно назначить конкретные даты дропов — сроки зависят от количества моделей в выпуске и объема работы по каждой из них. Иногда это модели, объединенные одной идеей, как например с Simple Things, а иногда совершенно разные украшения.
Каждую модель мы выпускаем ограниченным тиражом. Если изделие трудоемкое и тяжелое, делаем меньше, если базовое — до 10 штук. Дальше все строится на наблюдении и анализе. Мы смотрим, какие модели востребованы, что разлетается быстрее, а что не продается. Если спрос слабый, снимаем изделие с продажи. За три года такое случалось всего пару раз. Такие украшения мы отправляли на сплав.
Сейчас в среднем производим от 30 до 40 изделий в месяц, включая разные размеры. При этом всегда ориентируемся на обратную связь от Teplo Store: девушки в магазине отлично чувствуют аудиторию и рассказывают, какие модели чаще просят, какие размеры востребованы, а какие украшения мужчины хотят видеть более массивными.
В производстве мы часто работаем по динамике: можем два месяца ничего не заказывать, а потом сделать один крупный заказ, например, на 100 изделий. Осенью и зимой мы увеличиваем партии вдвое: в этот сезон спрос традиционно выше — люди покупают украшения в подарок или просто «для души». Поэтому вместо привычных 30 заказываем 50−100.
Бывают месяцы менее стабильные — и по сезону, и по внутренним процессам. Когда видим падение, понимаем причину и берем ответственность на себя. Главное, что не было кассовых разрывов: цифры держатся, но есть куда расти. Сейчас мы закончили некоторые проекты в агентствах и пока полностью сосредоточились на Monolic. Мы стали внимательнее относиться к каждой детали процесса — от идеи до расчета себестоимости.
Если говорить про ценообразование, то пока мы ориентируемся на себестоимость. Она у нас довольно высокая, поэтому пока не можем ставить цену «за бренд» или «за ценность». Это скорее цель, к которой мы идем. Сейчас маржа 30−50%, в зависимости от изделия.
Если украшение весит больше 5−6 гр, выше 30% поставить невозможно, так как при 50% маржи цена перевалит за 2 млн сумов, и начнется шквал негатива. Люди не привыкли столько платить за серебро. Однако оскорбления и негатив — ерунда. Хуже, когда изделие просто не продается. Когда оно «витринное»: красивое, но «ой, дорого».
Если же говорить о рентабельности ювелирного направления в целом, мы сейчас только нащупываем свой путь. Серебро как материал недооценено, и работа с ним требует обучения аудитории, а значит, времени и ресурсов. При этом рынок однообразен. Мы видим, что в массовом сегменте это чаще всего колечки с разноцветными камешками, цветочки и подобные узоры. Но мы работаем не в этой нише, у нас она немного другая. Мы не считаем направление нерентабельным, просто путь долгий, так как рынок минималистичных украшений из серебра только формируется.
У нас есть уверенность, что все возможно, потому что в других странах СНГ серебро востребовано, иногда даже больше, чем золото. Но тут важно учитывать культурный контекст — по сути, мы ломаем стереотипы. Конечно, если бы мы занимались золотом, то уже давно «озолотились» бы (смеются). Но мы сознательно выбрали другой путь и миссию.
Смысловые коллаборации
Постепенно нам начали поступать предложения о коллаборациях. Почти все они происходили внутри нашего комьюнити, потому что все-таки оно творческое. А в творческой среде люди находят друг друга, и уже не страшно экспериментировать, мы заочно знаем друг друга, и понимаем, насколько близки наши ценности и с кем имеем схожий взгляд на творчество.
Самое главное для нас — идея. Она не должна быть «в лоб», нам важна глубина. Когда партнеры мыслят так же, вкладывают энергию, ценности, эмоции — все работает.
Например, в случае с Gravity Bar, независимый креатор Малика Камбарова вдохновила нас на создание изделия. Мы взяли элемент, который запомнился первым резидентам — шахту лифта, ставшую визитной карточкой бара. Когда Gravity только открылся, это был куб с ребрами, а вокруг белой краской было написано «Гравитация». Мы воссоздали этот образ, чтобы отдать дань месту, которое стало для нас особенным. Мы были одними из первых гостей бара, до сих пор дружим с его основателями — и хотели сохранить то самое первое ощущение, зафиксировав его в украшении. Тогда мы сделали ограниченный тираж из 10 кулонов, которые можно было купить только в баре.
Видео: Monolic
Или Sublimation. Там все началось с логотипа. Сам по себе он прост, но содержит узнаваемый узор узбекской культуры — символ, который нам очень близок. Мы решили воплотить его в украшении в поддержку миссии фестиваля: продвигать Узбекистан за рубежом, привозить новых артистов и открывать новые возможности внутри страны, создавая крутое культурное направление, которое охватывает не только электронную музыку, но и узбекскую культуру в целом.
При этом, у нас пока нет четкой схемы взаимодействия с коллабораторами. Из-за того, что большинство из них друзья или просто близкие люди, тема денег для нас деликатна и неудобна. Но мы работает над этим, и в последних проектах мы выстроили более прозрачные условия: прописали обязательства, формат сотрудничества, посчитали, кто и сколько получает, и как партнеры могут распоряжаться изделиями. В частности это касается случаев, когда изделия остаются у партнеров, как было с Gravity Bar.
А вот если говорить про коллаборации, которые остаются у нас, как было с креативным директором Раушаном Султановым — то все строилось не на расчетах, а на идее и взаимном доверии. Он подарил нам концепцию в виде рисунков своего сына, которую мы воплотили. Более того, он был творчески вовлечен в процесс: привлек сына, который помогал с фотографиями, снял видео и аудио, ставшие саундтреком к дропу. Финансовый вопрос даже не поднимался — здесь именно креативный концепт стал вкладом в коллаборацию. А креатив, как известно, тоже стоит немалых денег.
Вообще, Раушан был одним из тех, кто поддерживал нас с самого начала. Когда мы готовили первую коллекцию и долго держали украшения «в столе», не решаясь на выпуск, он подбадривал нас, говоря, что мы уже достаточно ждали и у нас обязательно все получится.
Фото: Monolic. Изделия из коллаборации с Раушаном Султановым
Пока все наши коллаборации разные — по формату, по условиям, по степени вовлеченности. Для нас это по-прежнему поле экспериментов. Сейчас мы больше фокусируемся на себе — на развитии бренда и собственных идеях. Но не закрываемся от интересных предложений. Никогда не знаешь, что может произойти. Просто теперь мы четче понимаем, что «наше», а что — нет. И, возможно, именно этот опыт открытых экспериментов стал мостиком к следующему важному шагу — участию в Биеннале.
Биеннале
В сентябре в Бухаре стартовала биеннале современного искусства «Рецепты для разбитых сердец». Тема биеннале посвящена идее исцеления через искусство, ремесло и гастрономию. Она была вдохновлена легендой об ученом Ибн Сине, который согласно преданию, придумал и приготовил плов, чтобы избавить молодого принца от печали и болезни, вызванной разбитым сердцем. В основе концепции были коллаборации современных художников с узбекскими традиционными ремесленниками. И признаться честно, мы даже не думали, что будем участвовать в ней как художники.
Примерно в конце весны этого года одна из участниц биеннале — российская художница Таус Махачева предложила нам встретиться и познакомиться. На встрече она объяснила, как видит проект, показала примерные концепты и было ясно, что объем работы огромный. Было видно, что ее концепт творческий и ювелирный. Мы сомневались, сможем ли справиться за три месяца, но все-таки согласились участвовать. Помимо нас Таус пригласила Татевик Карапетян и местного художника-ювелира Анель Улумбекову. Мы подписали коллаборационное соглашение — очень детальный документ, где прописаны все роли и обязательства сторон.
У нас сформировалась большая рабочая группа — шесть девушек, продюсер и команда Таус, подключавшаяся в процессе. Было много ресерча: Таус изучала Узбекистан и Бухару, а мы — ювелирное искусство всего центральноазиатского региона. Мы смотрели все: от легенд до музейных экспонатов, старались понять, из чего рождается форма изделия. Далее началась концептуальная работа, за которую каждая из нас получила свой гонорар. Мы продумывали изделия и инсталляции. И если честно, итоговая работа получилась совсем не похожей на то, о чем речь шла изначально.
Общая работа называлась «Перевернутые фрукты» и состояла из трех частей. Первой была независимая работа Таус с центром «Ойдин Нур», оставшиеся две комнаты — наши совместные. Они были о пути женщины от навязанных ролей к внутренней свободе.
Первая комната называлась «Самосозданная невеста». Мы размышляли, что девушка взяла бы с собой в замужество, если бы выходила осознанно, по внутреннему выбору. Речь шла не о приданом, а о вещах, которые дают комфорт и поддержку в отношениях и семейной жизни.
Эти идеи мы воплотили в форме вымышленных украшений, символизирующих эмоциональные и материальные блага. Например, брошь с разными типами стекла, которые помогают «настроить взгляд» на ситуацию: с мутным можно не видеть ничего, с прозрачным можно прямо смотреть на ситуацию, с увеличивающим — рассмотреть происходящее под другим углом. Другой пример — кошелек, выполненный из разных металлов. Каждый металл обозначал определенную материальную опору: ключи от квартиры, машину, деньги.
Всего в комнате было шесть таких предметов — как напоминание, что для гармонии в отношениях нужны и внутренние, и внешние ресурсы.
Вторая комната была посвящена свободной женщине — той, которая освободилась от ожиданий общества и разрешила себе жить так, как хочет. Это могла быть женщина за 50 или любая, кто выбрал путь, основанный на собственных ценностях.
Фото: Николай Тен
На входе посетителя встречал портал «Переход» — отсылка к украшениям для кос (накосницам), которые девушки носили в юности. Этот портал символизировал момент перехода, когда женщине «уже можно все».
Войдя внутрь, она словно снимает с себя навязанные роли: к зрелому возрасту у нее остаются лишь базовые украшения — кольца, браслеты. В пространстве комнаты она снимает и их, оставляя на полке рядом с серьгами и тумором, которые будто «растворились» — от них остались лишь едва заметные отпечатки, словно память от вещей, которые она когда-то носила, а потом перестала.
Освободившись от условностей, она больше ни на что не опирается — теперь она полагается только на себя. Она смеется, и в ответ слышит смех, через который ей отвечают стены или женщины из ее рода, которые тоже когда-то освободились. Это символ радости и освобождения.
Проект, созданный нами, вызывал у зрителей разные эмоции: у женщин — гордость, радость, иногда слезы или воспоминания, у мужчин — удивление, и порой непонимание. Были и те, кто сказал, что это очень сильно, неожиданно и в этом есть что-то потустороннее.
Сотрудничество с Таус, как и само биеннале нас очень изменили за три месяца. Мы пересмотрели подход к созданию украшений и поняли, что в искусстве нет границ. Главное — форма подачи, точная и осмысленная. И если раньше коллаборации были скорее поиском и пробой пера, то сотрудничество с Таус Махачевой стало поворотным: после него мы впервые почувствовали, как выглядит настоящая совместная работа.
Теперь, оставаясь в рамках ювелирного мира, мы знаем: к концепции можно подходить иначе. Мы надеемся, что этот опыт отразится в будущих наших коллекциях.
О балансе дружбы и бизнеса
Для нас Monolic — это не просто бренд, а образ жизни. Он о комфортной повседневности, интеллектуальности и ощущении себя. Все идеи проходят через нас самих и отражают наш опыт, среду и эмоции. Мы живем в Узбекистане, и этот контекст формирует наш взгляд и вдохновение. В этом и заключается смысл Monolic — в честности, узнаваемости и близости к тем, кто разделяет наши ценности.
Наша дружба стала фундаментом бренда, но мы стараемся не смешивать личное с рабочим. Это правило касается не только Monolic, но и всех наших совместных проектов. У нас нет «работы над отношениями» в привычном смысле, но есть осознанность: мы взрослые люди, мы понимаем границы друг друга и уважаем их.
Поначалу, конечно, было непросто: стычки, притирки, разные взгляды. Но постепенно мы выработали свой способ коммуникации: если кто-то на эмоциях, другой не подливает масла в огонь. Мы стараемся говорить, а не замалчивать. Со временем этот баланс стал естественным и теперь каждый знает, как реагирует другой. В целом мы до сих пор учимся, как предупредить или сгладить острые моменты заранее. Главное — забота о бренде и друг о друге.
На самом деле большой плюс, что нас трое. Когда кто-то не может — другой выезжает, смотрит, привозит. Это очень спасает. Мы можем друг друга заменять без напряжения. Никто не обижается, если у тебя нет сил, просто важно сказать об этом вовремя. Процесс не останавливается, он просто движется в другом ритме.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
При этом у каждой из нас остаются свои проекты. Хоть бренду уже три года, он все еще требует вложений и развития, и пока мы финансируем Monolic сами. Сторонних инвесторов нет, поэтому полностью переключиться на бренд мы не можем — хотя, конечно, это был бы лучший исход событий. Несмотря на то, что проект уже сам себя поддерживает, впереди у нас большие планы, требующие вложений.
Например, в ближайший год мы планируем выйти на зарубежные рынки — для начала к соседям. Также мы хотим открыть собственный цех и шоурум, пусть небольшие, но чтобы все было в одном месте. Иногда даже ездим по городу и фантазируем, где он мог бы быть: какой фасад, какая атмосфера. В голове эта картинка уже есть.
Мы растем вместе с брендом. Как мы говорили выше, мы не строили заранее сложные схемы — просто начали и учились по пути. И позволяем себе идти своим темпом. Мы не гонимся за быстрыми результатами, не хотим брать инвестора ради резкого рывка. Нам важно пройти все этапы своими силами — понять, как формируется бизнес, что он дает и чему учит. Ведь Monolic для нас — не только про украшения, но и про имидж, ощущение, внутренний рост.
