Из стоматологии в пластическую хирургию
Я учился на стомфаке, когда еще практиковали такие замечательные хирурги, как Богородец, Каймазалова. Присутствовал на операциях по подтяжке лица, изменению формы уха, заинтересовался этим направлением и начал изучать челюстно-лицевую хирургию.
Прежде чем основать Estimed, поработал около шести лет стоматологом-хирургом. Этот опыт помогает мне по сей день.
Удивляться такой смене направления не стоит. Пластическая хирургия в советское время как отдельное направление была не очень развита. А востребованные процедуры по улучшению внешности в основном касались лица. Так и получилось, что в пластические хирурги шли врачи, лучше всех знающие строение лица и особенности работы с ним — стоматологи.
Жили с тремя детьми в съемной квартире
Бизнес может держаться либо на энтузиазме, либо на силе. Бизнес на энтузиазме — это когда у человека есть идея-фикс и он пытается ее осуществить в меру своих возможностей, идет мелкими шагами к цели. А на силе — бизнес-идея, реализованная за счет больших денег или силы чужого влияния. Больших денег и влиятельных родственников у меня не было, всё строил сам.
В 2004 году, когда я открывал свою клинику, медицинский бизнес в Узбекистане был в совершенно диком состоянии. Пошел получать лицензию — мне сказали написать заявление и указать, что именно я хочу открыть. Пришел через неделю и получил разрешение. Никого не интересовало кто я, где я открою клинику, какие условия там будут.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Сейчас очень строго с этим, и я считаю, что это правильно. Потому что в медицинском учреждении должны быть соответствующие условия. В областях есть клиники с деревянными полами, изрытыми щелями. Как можно в таком месте принимать пациентов?
То, что мы сегодня имеем — это результат многолетних трудов и реинвестирования в клинику, а не в личное благополучие. Поначалу снимали государственное помещение в 180 квадратных метров. Мы были тогда еще не раскрученные, денег было мало, порой не могли оплатить аренду. Городской хокимият опечатывал клинику несколько раз — налоги платить вовремя тоже не всегда получалось.
Я занимал деньги, чтобы внести на расчетный счет. Времена были непростые. Но постепенно дальше дела пошли лучше — благодаря успешным работам специалистов, многие из которых до сих пор работают в Estimed.
Скоро у нас появилась возможность задуматься о собственном помещении. Через знакомых узнал об аукционах недвижимости, сходил пару раз и наконец попалось подходящее место. Купили земельный участок и года три строили здание.
Я продал двухкомнатную квартиру, с тремя детьми и супругой жили в съемной квартире, чтобы не пришлось привлекать сторонних средств. Была уверенность, что всё получится, и, как выяснилось, не зря.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Популярные услуги и вероятность врачебной ошибки
Решившись на хирургическое вмешательство, особенно когда речь о внешности, пациент хочет получить гарантии, что с ним всё будет хорошо, и результаты порадуют. Поэтому при выборе клиники люди склонны прислушиваться к советам знакомых. Здесь как нельзя лучше работает сарафанное радио.
Вы можете построить личный бренд. Это ваше имя, которое у всех на устах, или узнаваемый бренд компании. Чаще всего репутацию клиники строят ее специалисты. Всё основано на доверии, лояльности пациентов, принципах социального доказательства, сарафанном радио и других важных моментах. Помимо прочего, на узнаваемость неплохо работают социальные сети. Работу с ними мы доверили специалистам.
При этом не стоит забывать о врачебной ошибке. Такова реальность, что она неизбежна. У меня у самого бывали неудачные операции. Если ошибки повторяются, разумеется, это явное свидетельство некомпетентности врача. Но одна из 200 операций, которая имела непредвиденные последствия, не показатель.
В месяц мы делаем около 30 операций. Тенденции в пластической хирургии практически не меняются, самые популярные услуги — блефаропластика и ринопластика, то есть пластика век и носа.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Открывая клинику, нужно начинать с малого. То есть нет смысла строить девятиэтажное здание и ждать, что завтра же оно заполнится клиентами. Прежде чем открывать свою, я бы посоветовал несколько лет поработать в чужой или в государственном учреждении, чтобы изучить кухню изнутри.
Одна из самых больших статей расходов — медицинское оборудование. Это удовольствие не из дешевых. Именно поэтому сейчас у нашей клиники долг в районе 450 млн сумов.
Медицинская техника и мастерство
Выбирая оборудование, я ориентируюсь на потребности клиники и адекватность цены в реалиях нашей страны. Приведу аналогию с машинами: зачем вам суперкар в Москве, если там повсюду пробки и вы даже не сможете разогнаться как следует?
То же самое касается медицинского оборудования. Например, есть оборудование двух разных классов, у одного аппарата три функции, у другого шесть. Но если я знаю, что мне достаточно трех основных функций, зачем переплачивать за остальные три?
Был такой случай: лет 10 назад к нам приезжал американский хирург в рамках программы гуманитарной помощи детям в области челюстно-лицевой хирургии. Мы были не на шутку взволнованы. После предварительного ознакомления с работами друг друга повели его в операционную, где стояли кушетка, лампа и стерильный стол. Врач долго расхаживал по комнате, а потом спросил, внесем ли мы сюда дополнительное оборудование, когда начнется операция.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Мы объяснили, что это всё оборудование, которым мы пользуемся. Хирург был удивлен, что работы, которые он видел на фотографиях десять минут назад, были выполнены при таком скудном оснащении.
«У нас операционная — как космический корабль: многочисленная аппаратура пиликает, экран показывает каждое мое действие, — рассказывал американец. — Если вы оперируете в таких условиях, вы просто гении!».
Такие врачи еще есть в Узбекистане, и пока былая слава узбекской медицины еще не совсем угасла, нужно развивать медицинский туризм. Да, технологии — это здорово, но стоит помнить, что любая программа ограничена алгоритмами, а у человеческого мастерства — десятки альтернатив и вариантов.
В Сиэтле есть продвинутый центр челюстно-лицевой хирургии с огромным вычислительным центром и суперкомпьютерами, и в холле этого здания стоит черный ящик, который нужно разбить в случае аварии. Как думаете, что там? Счеты! Самые примитивные костяные счеты. Если в вычислительном центре произойдет сбой, люди должны продолжать считать. А в Ташкенте периодически отключают электричество, как известно. Так что в некоторых ситуациях врач должен уметь быть независимым от техники.
Экономика медицины
Пластическая хирургия — это в некотором роде VIP-хирургия. Поэтому в своей клинике я формирую определенный контингент сотрудников.
Я не контролирую расходы: закупаю всё необходимое, сдаю в хозяйственную часть и не позволяю сотрудникам покупать лекарства для себя и своей семьи. Зачем, если они у нас есть? Пусть пользуются, только ставят меня в известность. Человек, работающий у меня, не должен вечером бежать в аптеку за шприцем, чтобы сделать укол своему родственнику.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
И я уверен, что не я один такой. Сейчас многие руководители, стараются предложить хорошие условия труда.
Другой вопрос экономики медицины — стоимость наших услуг. В медицине делать калькуляцию затруднительно. Почему? Возьмем такой пример: к специалисту обращается пациент с простудой, ему нужно сделать укол. Допустим, шприц стоит 300 сумов, одна ампула лекарства — тоже 300 сумов, плюс кусочек ваты и спирт для антисептической обработки. Округлим и скажем, что одна инъекция стоит около 1000 сумов. Но сделать укол стоит 3000 сумов.
Кто-то может решить, что это гиперприбыль какая-то, что было бы честно брать ставку 1:1, и тогда одна инъекция стоила бы 2000 сумов. Но ведь несправедливо оценивать интеллектуальный труд и мастерство врача наравне с расходной частью.
Еще Авиценна говорил, что врач должен иметь дорогую лошадь с дорогой сбруей, что дома у него все должны быть сыты, чтобы он не задумывался о том, как заработать денег и прокормить семью, а выполнял свой долг.
А что делают наши врачи? После тяжелого трудового дня идут таксовать, хотя в это время они могли быть дома, штудировать книги, работать над собой. Радует, что сейчас руководство страны принимает меры по улучшению данной ситуации. Друзья и знакомые, работающие в государственных клиниках, говорят, лед действительно тронулся.
Фото: Евгений Сорочин / Spot
Вернуть былую славу медицины Узбекистана
Сейчас я подумываю построить новое здание для Estimed. Нынешнее отвечает всем действующим стандартам, но оно уже не устраивает нас, потому что мы хотим утвердить свое место на международном рынке медицинских услуг.
Медицина Узбекистана была одной из лучших в СССР, и ее былая слава пока продолжает привлекать медицинских туристов из близлежащих стран. Увы, поколение блистательных врачей постепенно уходит, и пока не поздно, нужно принять меры, чтобы эту опускающуюся планку поднять.
Вот несколько пунктов, которые помогут это сделать:
- Первым делом нужно накормить врача, чтобы он мог себе позволить не подрабатывать.
- Поставить жесткие условия переэкзаменовки кадров. Нынешняя система не дает реальной оценкой квалификации врача.
- Чтобы врач не выглядел взяточником, нужно максимально обеспечить государственные медицинские учреждения всем необходимым, особенно отделения экстренной помощи.
- У студентов медицинских вузов должно больше практики.
Медицинские учреждения нуждаются в хорошо подготовленном и заинтересованном персонале, который всегда доступен и готов оказывать помощь.
